Богатырь тряхнул хвостом белокурых волос, будто проверяя, не вцепилась ли в них какая-нибудь неосторожная тварь. Давно известно, летучая мышь облетает любое препятствие. В темноте она ловко и быстро может скользить меж густых зарослей, не задев — и даже не шелохнув — ни одного листочка. Но вот в волосы, особенно длинные и густые как у вендских дружинников — пусть и забранные в косицы или хвосты на затылках — они вцепляются с непонятным — то ли удовольствием, то ли злобой. Налет летучих мышей мог кончиться плачевно: изодрали бы головы, да искусали так, что лечиться пришлось бы не один день. И хорошо если б только изодрали. Порой укус летуна приносит страшную болезнь, название которой — бешенство.
— Разоблачайтесь, други! Приехали! — неожиданно расхохотался Прозор. — Ну и ну! Не думал я, что после всего пережитого мы от каких-то летучих тварей улепетывать будем! Да стягивайте рубахи! Не бойтесь, нет их — они там остались. Что мы им? Вон у них поживы сколько! Да, в жизни не слышал, чтоб летучие мыши по утрам на солнышке охотились! Точно нечистое место. Ну его, кругом объедем.
Венды осторожно стянули полы рубах с голов. Хорошо, что рубахи длинные, чуть не по колено. Да и из-за поясов, что порты перетягивают, их выпростать не сложно. Лен он такой! Плотный, но если хорошо выделан, то скользит не хуже иного иноземного шелка.
— Фу, — перевел дух Борко, — ну и ну… Отстали. Вон, гляньте, они на этих елях повисли.
Стая летучих мышей и вправду расположилась меж густого лапника. Обвесили ели так, что они аж почернели от их обилия. Видимо, летуны решили, что не стоит покидать столь сытное место.
— Наверно там точно леший живет, — чуть округлив глаза, сказал княжич. — Хорошо бы точно узнать, я б потом Велиславу рассказал, а может мы бы с ним сюда еще раз вернулись…
— Вернешься, вернешься, не сомневайся, — улыбнулся Прозор. — Дай срок… Вместе вернемся. Только мелкие сети на себя накинем, да коняшек прикроем, чтоб всякая лесная гнусь нас не щипала. А сейчас в объезд… — Богатырь тронул коня, направив его в сторону, в объезд ельника.
— Где леший живет — то людям неведомо, Добромил, — чуть придя в себя отозвался ошеломленный невиданной чащобой и неслыханным налетом Милован. — Люди могут только догадки строить. Я думаю, его жилья никто не видел. А если кто и побывал в нем — так молчит. Но только вот недалеко от нашей деревеньки есть небольшая полянка. Чистая, светлая… На ней дуб растет. Большой, неохватный. У нас его все почитают. Люди говорят, что там, в этом дубе, обитель ни кого-нибудь, а самого Духа Леса! Молодые, когда женятся, вокруг этого дуба три раза обходят. Если обойти — в будущей семье всё ладом пойдет. А если нет, то не видать больше удачи ни в чем! Ни в охоте, ни в рыбной ловле, и самое главное — не будет согласья в семье. Я когда женюсь, то обязательно вокруг этого дуба суженую обведу. Поклонимся Духу Леса.