И ненависть к самому себе, не сумевшему спасти и уберечь.
Спартак уже проходил все это, но все равно периодически накатывало, и он знал, что можно было остаться с друзьями, просто поболтать и развеяться. Ответить на взгляды одной из девушек и приятно провести вечер. Отправиться на полигон и тренироваться до изнеможения. Выпить, в конце концов, или даже смешать все эти методы в чудовищную смесь, вышибающую горечь и сожаления как молотом. А там и полет в неведомые дали добавит впечатлений и перебьет все всплывшие воспоминания, которые вернутся на дно памяти, чтобы выскочить потом в неподходящий момент. Но сегодня Спартак был не в силах выбрать, растерявшись перед всколыхнувшейся волной, и поэтому брел вперед, невольно перебирая жемчужины воспоминаний и опять погружаясь в боль и ненависть, не в силах отрешиться и не в силах забыть, выбросить из головы.
И это добавляло Спартаку ненависти к самому себе за слабость.
* * *
Полковник Асылбек Имангалиев внимательно посмотрел на генерала Льва Слуцкого, и тот улыбнулся в ответ на безмолвный вопрос ученика учителю.
— Будут бдительнее там, в небесах, — пояснил он, сплетая пальцы.
— Они и так бдительны, миссия за миссией и ни одного провала, — сухо ответил Асылбек. — Конечно, все мы изменились после пробуждения, но стоит ли так непрерывно испытывать их на прочность?
— Почему бы и нет? — небрежно бросил Лев. — С нами что-то сделали за это столетие сна, и помимо явно прослеживаемых физических изменений, могут быть и умственные, не так ли? Мы же об этом неоднократно говорили?
— Они результативны, никаких признаков заложенных программ не выявлено, ни у них, ни у нас, — пояснил Асыл, — так стоит ли?
— Стоит! — рявкнул Лев свирепо. — Я [цензура] не знаю, что эти [цензура] инопланетные делали с нами, и теперь представь, что все это сработает в неподходящий момент? К [цензура] такие риски! Поэтому я не лечу туда, а «Буревестник» летит.
— Думаете, там сработает?
— Асыл, — вздохнул Лев, складывая руки на животе. — Мы приходим в себя в какой-то лаборатории под Альпами, с инопланетянами, ставящими над нами опыты. При этом внезапно прошло девяносто лет, и мы оказываемся на соседних столах рядом с группой, которая была за полконтинента от нас. Случайно, по-твоему, все это получилось, а? За возможность переломить Вторую Волну и уничтожить тварей я бы добровольно лег на этот стол, но этим инопланетным [цензура] не нужна была победа людей, им нужны были опыты!
— Может это были разные инопланетяне?
— Возможно, в сортах [цензура] не разбираюсь, — парировал Лев. — А они все там [цензура], если в своем Содружестве не знают, что происходит вокруг. При этом смотри, тварям они переговоры не предлагают, и при этом из описания захвата группы можно сделать вывод, что эти инопланетяне либо управляют тварями, либо могут воздействовать на них. Ты вспомни, они вызвали огонь на себя, и был нанесен ракетный удар! И что? Все целы и живы, руки-ноги на месте. Возможно, поэтому и не предлагали переговоров тварям, что и так ими управляют, а? Выращивают биооружие и на нас тестируют, такое тебе в голову не приходило?