Джимми заговорил, все еще глядя на меня:
— Если вы найдете подходящую шлюху, то сможете зачать еще одного мерзкого, снедаемого жаждой убийства червяка, такого же безумного, как ваш первенец.
Вивасементе склонил голову набок.
— Что ты сказал?
Я узнала слова Джимми. Он процитировал сказанное мною Конраду Бизо на кухне нашего дома декабрьским вечером 2002 года, аккурат перед тем, как клоун подстрелил меня.
Я пыталась воздействовать на Бизо, так или иначе заставить отвести глаза, и в какой-то степени мне это удалось. Он таки посмотрел на Джимми, дав мне возможность вытащить баллончик и прыснуть ему в глаза перечным спреем.
Джимми предлагал использовать ту же тактику с Вивасементе.
И увидел по моим глазам, что я его поняла.
Маньяк же гнул свое:
— Когда оставшаяся от вас зола, смоченная моей мочой, перемешается с навозом, я увезу ваших детей в мое поместье в Аргентине. Там сделаю из Энди и, возможно, из Люси лучших воздушных гимнастов их поколения. Может, гимнасткой станет и Энни. Если окажется слишком старой, все-таки семь лет… в цирке ей найдется другое занятие. Или вы теряете жизнь и всех ваших детей, или продаете мне Энди. Только клоун не смог бы сделать правильный выбор из двух предложенных вам вариантов.
— Большие деньги, — сказал мне Джимми. — Без малого полмиллиона, наличными, никаких налогов.
— И у нас останутся Энни и Люси, — подыграла ему я.
— Мы всегда сможем родить еще одного сына, — предположил Джимми.
— С новым ребенком мы быстро забудем про Энди.
— Я забуду его через три месяца, — подсчитал Джимми.
— Мне потребуется шесть.
— Мы молоды. Даже если у нас уйдет восемь месяцев на то, чтобы забыть его, впереди остается целая жизнь.
Вивасементе улыбался, или вроде бы улыбался, ответ на это могли дать только специалисты по пластической хирургии.
Невероятно, но он, похоже, верил тому, в чем мы хотели его убедить. И нужно отметить, такая доверчивость не очень-то меня и удивила. В конце концов, мы с Джимми научились говорить с маньяками на их языке.
— Но, послушай, — добавил Джимми, — у меня появилась идея получше.
Я изобразила крайнее любопытство.
— Какая же?
Джимми повернулся к Вивасементе.
— Как насчет того, чтобы купить двоих?
— Кого двоих?
— Двух мальчиков. Если мы родим еще одного, вы сможете купить его совсем маленьким, прямо из колыбели.
— Джимми… — начала я.
— Заткнись, дорогая, — оборвал он меня. — Финансы — это не по твоей части. Так что не мешай мне.
Джимми никогда не говорил мне: «Заткнись». Я понимала его цель: полностью переключить на себя внимание Вивасементе и дать мне шанс, в котором я так нуждалась.