— Чего ж вы тогда комедию ломали? — удивился Леон?
Кэм пожал плечами…
— Точно сам не знаю, но понимаю так, что ваш Ритатуй никакой ни пророк. Просто он лучше других ведёт всестороннюю разведку, но вынужден был держать это втайне, чтобы стать архистратегом. Людей он подбирает умело, а они приносят ему очень ценные сведения. На пост архистратега претендовал и Литапаст. Свои разведчики у него никудышные, вот он и добивался от Кана сведений об атлантской армии. Кан их не дал, тогда Литапаст решил отомстить. Выдавать Ритатуя было нельзя, вот и сочинили историю про поездку в Афины.
— Это что ж получается? — хмыкнул Торит. — Выходит, будто властью Ритатуй вам обязан?
— Да, вроде того…
— Коринфийцы сроду скромностью не отличались, — Гифон отхлебнул вина. — Так же, как наш Торит умом. Они исполнители. Может, хорошие исполнители, но всё же… Задумано было Ритатуем, а исполняли они. И всё! Что зевсово — то Зевсу, а что быку — быково.
Кэм закинул руки за голову, с весёлой усмешкой оглядел афинян и фракийцев:
— Тёмные вы люди, афиняне, а ещё ахейцами зовётесь! Когда мы перебьём атлантов, вы, пожалуй, всю славу победы припишете одному Ритатую! И про себя забудете, а уж про мои скромные заслуги, тем более. Да самый знаменитый полководец ничего не сможет, коли нету у него хороших воинов. Так и Ритатуй — задумал он всё широко и хитроумно, только замысел-то ещё исполнить, как следует, надо. Самому ему в жизнь бы его не провести — Кан и его подручные понадобились. Вот и выходит — не будь их, какой тогда толк от всех хитростей Ритатуя?!
— О чём спорите, храбрецы? — раздался густой, весёлый голос Кэнта.
Вот это да! Всего сутки отдохнул пелопонесский полководец, а как изменился весь его облик! Чистый, без малейшего пятнышка хитон с зелёной каймой по подолу, старый, но тоже опрятный голубой плащ через плечо скреплён серебряной пряжкой, украшенной рельефным изображением кентавра. Тёмно-каштановые кудри южанина венчал узкий резной серебряный обруч, а аккуратно подровненная и причёсанная борода правильным овалом окружала лицо. Даже бедро сегодня было перевязано свежей чистой тряпицей.
— Удивлены? — хитро блеснул глазами Аркадец. — То ли ещё будет, когда атлантов в море сбросим! Где Кан?
— Спит, — ответил Леон, раньше других опомнившийся от неожиданности. — Его ночью к архистратегу вызывали.
— Знаю. Пусть спит. Ему пришлось хорошенько поработать.
— А не знаешь ли ты, стратег, откуда у него ссадина на плече? — Венета пытливо посмотрела в глаза южанина.
— Не будет нарушать приказов! Велено было не лезть в драку, да разве ж его удержишь?!