— Приветствую тебя, светлейший, — спокойно сказал он. — Привет и тебе, храбрый Флик.
— Надеюсь, мы не потревожили твоего сна, мудрый? — в голосе Вилена звучало искреннее уважение.
Амо был слишком крупной фигурой в Империи, чтобы пренебрегать вежливостью.
— Ни в коей мере, — улыбнулся учёный. — Ложусь я, обычно, под утро. Ночью в воинском стане наступает относительная тишина, а в тишине я думаю лучше.
— О чём же думает мудрый в воинском стане? — осмелился поинтересоваться Флик.
— Каждый день, проведённый здесь, обогащает меня на железное кольцо. И всё ж я должен сознаться, что не все мои помыслы связаны с военными вопросами. Солдат после боя имеет право на отдых. Мы — учёные в бой не вступаем, но, временами, устаём не меньше. И отдыхаем, думая о том, что интересно нам самим.
— Разве мы можем укорять создателя маниолы в том, что он даром получает плату? Мы просто просим совета у мудрого.
— Рад слышать это, светлейший. Мои мозги в вашем полном распоряжении, говорите, что нужно делать?
— Неделю назад в наш лагерь проник вражеский лазутчик. Мальчишке всего шестнадцать вёсен, а хитёр он, как старый лис, — и Вилен рассказал всё, что ему было известно об участии Кана в последних событиях. — Таким образом, по вине этого этого мальчишки, мы потеряли дрибоду, коня, не уступающего Кедру Ивена, и вдобавок потерпел поражение когопул Муроба. Посоветуй, мудрый, как избавиться от проклятого мудреца.
Амо внимательно выслушал полководца и, по окончании его рассказа, вынул из висящего у пояса мешочка четыре кубика игральных костей.
— Противник очень опасен — сказал он в ответ на немой вопрос в глазах полководца. — Я поставлю ему оценку в четыре бала, затем рассмотрим оценки в «пять» и «шесть». Вот этот кубик — наша армия; этот — вражеская; а этот будет изображать волю случая.
После продолжительного манипулирования кубиками, Амо сложил их в мешочек и задумался, насупив густые брови. Вилен и Флик почтительно молчали, зачарованные видом размышляющего мудреца. Светлый Кетль вложил в этого человека мудрость сотни стариков. Постепенно лицо его светлело и, наконец, он рассмеялся тихим весёлым смехом:
— Я уж, было, думал, светлейшие, что нет никакой возможности управиться с нашим недругом! Случайность мала, наша армия не может повлиять на её увеличение. Но!
— Что но? Говори же, мудрый! — не выдержал Вилен.
— До нас в Атлантисе доходили слухи о нескольких полководцах Ахайи. Два самых опасных из них зовутся Гедионом и Ритатуем. Вы помните, надеюсь, что Гедион попал к нам в плен в Аркадии.
— А, это тот самый бешеный старик, который побил столько моих ребят?! — догадался Флик. — Повезло ж ему! Когда он спрыгнул с подножия статуи с двумя моими телохранителями, оба парня разбились вдребезги, а ему хоть бы что! Только глаза из глазниц повылетали. Так он и тут брыкался, едва скрутили. Мы отправили его в Муэно, светлейший.