Утром Норитов посетила Мидана. У неё кончились запасные перья для стрел, а остальные истрепались от частых тренировок. Обратившись к Кэнту, она получила разрешение сходить в обоз и самой надёргать их, так как хозяйственный Ритатуй держал при своей ставке гусей и уток. Орит, естественно, вызвался сопровождать подругу. По пути они забежали к костру Фидия, чтобы прихватить с собой Эвридику, тоже жаловавшуюся на свои стрелы, и заодно, передать Кану приглашение посетить Кэнта. Учения в этот день были отменены и воины получили возможность отоспаться и привести себя в порядок.
Десяток Фидия под весёлую перебранку Орфея, Кула и Кэма дружно надраивал многочисленные бронзовые детали воинского снаряжения. Будучи наиболее ленивым и небрежным из всего состава десятка, Кан уже мало-мальски навёл блеск на свои доспехи и забавлялся тем, что мешал остальным. Получив приглашение к пелопонессцам, он изобразил на лице искреннее сожаление, никого, правда не обманув этим, быстренько затянул пояс с мечом и кинжалом на талии, и вприпрыжку умчался, обещав вскоре вернуться.
Кэнт, Герт и Энох, лёжа у костра, попивали хиосское. Прекрасно налаженная жизнь в стане южан, освобождала их от излишних хлопот, досаждавших Ритатую. Сотники и тысячники хорошо знали свои обязанности, не затевая ненужных споров, сами получали и делили оружие, продовольствие и нечастые пополнения, сами проводили учения и поддерживали дисциплину. Немного беспокоили шумливые и беспечные ириты, но и те последнее время не доставляли руководителям отряда особых неприятностей.
— Хайрэ! — сказал Кан, подходя к костру. — Хорошо ли прошла ночь?
— Привет, Афинянин! — за всех поздоровался Кэнт. — В наше время нет ничего хорошего, в лучшем случае — удовлетворительно. Садись.
Энох бросил наземь оленью шкуру, а Герт протянул чашу с подогретым вином.
— Вкусное, — сказан Кант, отхлебнув.
— Ещё бы, — Герд довольно улыбнулся, — подарок архистратега! Как самочувствие, Афинянин?
— Да что со мной сделается?! Удовлетворительное! — рассмеялся Кан. — Мидана передала ваше приглашение, а поскольку вы моё высокое начальство, я счёл это приказом и явился немедленно. Я слушаю вас, стратеги.
— Это не приказ, Афинянин, — сказал Кэнт. — Я вызвал тебя, чтобы обратиться с необычной просьбой. Ты любишь сражения…
— Нет, стратег, не люблю, — перебил его молодой гоплит.
— Подожди! Как так? Ты не любишь сражаться? — Герд в изумлении широко раскрыл глаза.
Кан помотал головой:
— Не люблю.
— Ну, ты даёшь! — Энох приподнялся на локте и озадаченно воззрился на юношу. — Нарушая приказ, лезешь в драку, дерёшься так, что фессалийцы чуть со стыда не лопаются, а после утверждаешь, будто всё это тебе не по нраву?