Встреча проходила в шатре главнокомандующего, расположенного в центре лагеря пяти когопулов — остальные корпуса расползлись по узким долинам Македонии за фуражом, продовольствием и рабами. Ни на миг не прекращающийся гул стотысячного скопища солдат и сорокатысячного табуна лошадей моряка отвлекал и раздражал, Ульф же наоборот чувствовал себя в этом бедламе, как младенец в родной колыбельке. Он выступил вперёд, отвесил короткий поклон и представился, затем представил своего спутника.
— У нас послание от светлейшего Вилена Онесси светлейшему Фермопилу Ролоину, главнокомандующему Второй Имперской, — доложил напоследок.
— Давай сюда, — ответил ему грузный мужчина, сидящий за столом в окружении нескольких людей.
Ростом Фермопил был значительно выше Вилена, сложен был гораздо крепче. Мясистый курносый нос на толстой слегка вытянутой ряхе был свёрнут набок, маленькие глазки цвета хмурой волны в предштормовую погоду пронзительно взирали на посланцев коллеги из-под тяжёлых век с короткими ресницами.
Ветеран извлёк замурзанный свиток папируса из походной сумки и вручил его хозяину шатра. Тот развернул письмо и прочёл следующий текст: «Светлейшему Ролоину от светлейшего Онесси привет. Я и моя армия уже на подходе к Истмийскому перешейку. Поторопись и ты занять Олений проход. Потому что, своевременно перекрыв его, туземцы запрут тебя в Македонии. Не медли». Лицо, поднятое Фермопилом от свитка начало медленно наливаться кровью:
— Что это значит? — угрюмо пробасил он, впиваясь в посланцев взглядом. — Я спрашиваю, по какому праву ваша Глиста учит меня — полководца из рода Ролоинов — что мне надлежит делать?! Чего молчим?
— Командующего Первой Имперской армией зовут Виленом Онесси, а не Глистой, — спокойно ответил Ульф. — Следи за своими речами, светлейший. Если тебя инте…
— Теперь и ты ещё меня будешь учить?! — взвился буйный Носорог. — А, ну-ка, влепите им по полсотни плетей!
— Я ветеран, закон Кольберта Аяхти запрещает пороть ветеранов; нарушение закона карается смертью всех, кто исполнял такое преступление, кто отдавал приказ и кто присутствовал при его исполнении, — ответ Ульфа прозвучал жёстко и громко, он подмигнул Фермопилу и дружески поинтересовался. — Как думаешь, светлейший, доносчик найдётся?
— И вы не посмеете унизить лучшего бойца имперского воинства! — добавил Арольт. — Атланты не простят тех, кто сделает это!
Несмотря на взрывной вздорный характер, Носорог не стал бы тем, кем был сейчас, если бы не умел обуздывать вспышки ярости. Залпом осушив стоявший перед ним кубок, он одарил пришельцев оскалом зубов, который при очень богатой фантазии неукротимым оптимистом мог быть сочтён за весёлую усмешку: