— Если бы Леон умел готовить, хоть чуточку, — вытирая котелок кусочком хлеба, блаженно улыбнулся Кан, — я бы сказал, что на войне жить можно. Можешь быть уверен, дружище Эвридик, пока Кул жив, я тебе погибнуть не дам! Рассчитывай на меня безоглядно. А ты, Орфей, если хочешь тоже оказаться под моей надёжной защитой, спой что-нибудь весёлое.
Орфей не заставил себя упрашивать, взял кифару и ударил по струнам. Дерзкая песенка про фавна, хромавшего на обе ноги, и поэтому вынужденного сексуально обслуживать не быстроногих нимф, а возмущенно блеющих овец, привела десяток и его соседей по сотне в самое весёлое расположение духа. Приказ о возобновлении марша сотня Априкса встретила спокойно, перебрасываясь шуточками сомнительного содержания.
На сей раз идти пришлось дольше, дорога вела на подъём. На десятом километре шутки закончились, началось ворчание, к пятнадцатому километру сменившееся сдержанной руганью.
На ночлег остановились в большой Элевсинской долине, на лугу, примыкающем к крупному полноводному ручью. Кан уже привычно сбегал за водой, прихватив для компании обоих фракийцев.
К костру, возле которого ужинал десяток Фидия Норита, прибрёл смертельно уставший Мар и к десятнику, сосредоточенно жующему кусок сыра, обратился с такими словами:
— Стратег Ритатуй Брети приглашает к себе Канонеса Норита, гоплита десятка Фидия, сотни Априкса, тысячи Тенция Норита.
— А что ему от меня надо? — поинтересовался Кан, который набил свой желудок едва наполовину.
Мар аристократически вскинул подбородок и, сверху вниз глядя на своих недобрых знакомцев, медленно процедил сквозь зубы:
— Ну и порядочки у вас тут! А ещё гоплитами назвались!
— Кто-то у меня сейчас второй фингал схлопочет, — проворчал Леон, а Фидий язвительно напомнил:
— Мы вообще-то в число щитоносцев не входим и стратегу Ритатую не подчиняемся.
Следующая фраза нахального потомка знаменитого полководца язвительностью легко могла поспорить со свободомыслием молодого десятника:
— Стратег Ритатуй Брети Канонеса Норита приглашает, а приказывает ему сотник Априкс. Этеры Брети службу знают в отличие от некоторых…
— Кан, подъём! — скрипнув зубами от унижения, распорядился Фидий.
— Да я ведь не отказываюсь, — недоуменно ответил Кан. — Сейчас доем и приду. Подождать нельзя, что ли?!
— Встать, тебе сказано, и марш к Ритатую! — гаркнул десятник. — А за разговорчики пойдёшь в ночной дозор! Сегодня же!
— Я же не знал… — заикнулся наказанный.
— И завтра тоже! — зарычал Фидий. — Марш!
Тяжело вздохнув, Кан заново облачился в осточертевшие к вечеру доспехи, привесил к поясу меч и кинжал…