— А я не думала, что Гифон такой мстительный, — промолвила Эвридика.
— Он не мстительный, у него просто память плохая, — поправил её Леон. — Отомстит и забудет; снова отомстит, и опять забудет… А мы страдаем!
— Погодите-погодите вы со своим грозным Гифоном! — спохватился Кан. — Эвридик, дружище, что они с тобой сделали в моё отсутствие?! Почему ты говоришь о себе в женском роде?
Десяток радостно загоготал, что твоя гусиная стая.
— Видишь ли, Кан, — осторожно промолвила Эвридика, — я говорю о себе в женском роде, потому что родилась женщиной, а не мужчиной. Мы же с тобой из одного котелка питались, неужели в вырезе хитона совсем ничего не было видно?
— А ты считаешь, что во время завтрака или ужина я обязан сотрапезнику под хитон заглядывать? — вопросом на вопрос отозвался младший сын Тенция. — Чего я там под хитонами не видал?!
Десяток при этих словах от хохота покатом покатился.
— Да, знаешь ли, дружище, ты многого там не видел, — простонал Орфей сквозь смех. — Уж поверь на слово знающему человеку!
При всех своих недостатках Кан не страдал отсутствием чувства юмора, даже если он был использован в его отношении, поэтому он охотно похохотал с остальными. Но напоследок пообещал исправиться прямо во время завтрака.
— Поздновато спохватился, — участливо сообщил ему Торит. — Самые младшие сейчас вы с Венетой.
— Станешь глаза распускать — будешь иметь дело со всем десятком, — перевёл с дипломатического на древнеахейский Кул Изолид и молодцевато вскочил с постели.
Молодые воины постепенно поднялись все, привели себя в порядок. Эвридика распорядилась подбросить дров на тлеющие угли костра, мимоходом осмотрела царапину Кана и повесила разогреваться остатки вчерашней каши. Кан привычно нагрузился пустой амфорой и отправился за водой. На этот раз в сопровождении коринфян.
Кэм с интересом осматривался вокруг, оценивая обустроенность союзного лагеря, а Кан подробно втолковывал его сестре, почему об их приключениях следует помалкивать наглухо. О том, почему приличной ахейской девушке следует держаться осторожнее с Кулом, Леоном и его старшими братьями, он растолковал ещё подробней. Настолько детально, что Счастливчик вынужден был оторваться от созерцания военной мощи союзников, чтобы заметить:
— Как я понял, в нашем десятке, кроме тебя, командир, порядочных людей нет. Зато ты — образец совершенства. Ага?
— Вот за что твой брат мне сразу понравился, — подтвердил младший из Норитов, заговорщически обращаясь к Венете, — так это за его удивительную проницательность и умение разбираться в людях!