— Направляясь к себе через вашу комнату, Ани у вас не задерживалась?
— Нет… По-моему, нет.
— Повторите, пожалуйста, все, что вы делали. Мадемуазель Ани, пройдите к себе, положите фуражку, снимите пальто, шляпку… Постарайтесь вспомнить детали.
Нижняя губа г-жи Попинга дрогнула.
— Немного попудрилась, — ответила она как-то по-детски. — Причесалась… Нет, не могу… Это ужасно! Мне кажется… Я услышала голос Конрада внизу. Речь шла о приемнике, о том, чтобы послушать парижское радио.
Г-жа Попинга бросила пальто на кровать. Она плакала без слез — это было нервное. Ани, выпрямившись, застыла посреди предоставленного ей рабочего кабинета.
— Вы спустились вместе?
— Да… Нет… Не помню. Кажется, Ани чуть задержалась. Я подумала, надо приготовить чай.
— В таком случае спуститесь, пожалуйста, вниз.
Они остались вдвоем. Не говоря ни слова, комиссар взял из рук девушки фуражку и, посмотрев вокруг, спрятал ее на диване.
— Идите.
— Вы думаете…
— Нет. Идите! Вы не пудрились?
— Никогда!
Под глазами у нее были круги. Мегрэ пропустил Ани вперед. Скрипнули ступеньки лестницы. Внизу стояла такая тишина, что обстановка в гостиной казалась неестественной, словно в музее восковых фигур. Никто не осмелился сесть. Только г-жа Винанд причесывала растрепавшиеся волосы своего старшего.
— Располагайтесь. Как в тот вечер. Где приемник?
Он нашел его сам, включил. Ворвались свисты, голоса, музыка. Наконец он поймал станцию, где два комика по-французски разыгрывали скетч.
— Полковник говорит капитану…
Мегрэ поправил настройку, слышимость улучшилась.
Еще немного, и помехи исчезли.
— … и это прекрасный парень, капитан… Но полковник, дружище…
Насмешливый голос с просторечным выговором звучал среди строгого порядка гостиной, где все присутствующие неподвижно стояли.
— Садитесь! — прогремел Мегрэ. — Приготовьте чай, разговаривайте.
Он хотел посмотреть в окно, но ставни были закрыты.
Тогда он пошел к выходу, распахнул дверь, позвал:
— Пейпекамп!
— Я, — отозвался голос из темноты.
— Он здесь?
— Да, за вторым деревом!
Мегрэ вернулся. Хлопнула дверь. Скетч закончился, и диктор объявил:
— …пластинка фирмы «Одеон» номер двадцать восемь тысяч шестьсот семьдесят пять…
Потрескивание. Мелодия джаза. Г-жа Попинга прислонилась к стене. Сквозь музыку прослушивалась иностранная речь. Опять потрескивание, и снова музыка…
Комиссар поискал глазами Бетье. Девушка упала в кресло и плакала горючими слезами, бормоча:
— Бедный Конрад… Конрад…
Бледный Баренс кусал себе губы.
— Чай! — скомандовал Мегрэ, обращаясь к Ани.
— Еще рано. Сначала скатали ковер. Конрад танцевал…