— Приготовились, — негромко скомандовал лейтенант, воевавший в России с осени сорок первого года.
Он выжидал, когда «тридцатьчетвёрка» пройдёт ещё немного и подставит под выстрел менее защищённый борт. Но Т-34 остановился и, дождавшись, когда подойдёт лёгкий танк, показал его командиру на холм.
Ситуация менялась. Недомерок свернул в сторону холма и резво пошёл вверх, выбрасывая из-под гусениц комья снега. «Тридцатьчетвёрка» стояла внизу, дожидаясь, что сообщит сверху младший лейтенант Саня Кузовлев, — с холма открывался хороший обзор на десяток километров.
— Что будем делать, господин лейтенант? — повернул к своему командиру напряжённое лицо наводчик «штуги».
— Выжидать. Недомерок, возможно, забуксует на крутом склоне. В любом случае, главная опасность — это Т-34, но до него далековато.
Десятитонный Т-70 со 140-сильным двигателем действительно забуксовал на крутом участке склона.
— Бери правее, — командовал механику Кузовлев.
— Перевернёмся…
Трое десантников во главе с сержантом Василием Дарькиным напряжённо следили за действиями механика. Тот, опасно кренясь, прошёл с полста метров. Машину выручала малая высота (всего два метра) и низкий центр тяжести.
Выбрав пологое место, механик-водитель развернулся и снова пошёл вверх. «Тридцатьчетвёрка» двигалась по дороге, сопровождая товарища.
— Кого будем уничтожать первым? — подал голос наводчик.
— «Тридцатьчетвёрку». Она уже подставила борт.
Но обстановка снова изменилась. Сержант Василий Дарькин разглядел плоскую рубку и ствол пушки.
— Фрицы! — замолотил он кулаком по бортовой броне. — Немецкий танк впереди!
Саня Кузовлев тоже увидел самоходку. До неё было метров двести. Снаряд башенной «сорокапятки», пожалуй, пробьёт её броню, однако немецкая машина находилась в ложбине — практически в мёртвой зоне.
— Сучка, глубоко зарылась, — бормотал Саня.
Но я тебя всё равно достану…
Маховик вертикальной наводки ствола был опущен до нижнего упора, но в прицеле маячили снег и плоская бронированная крыша. У Кузовлева оставалось в запасе с полминуты. Немецкий офицер, оттолкнув наводчика, тоже ловил в прицел лёгкий русский танк, который сейчас представлял наибольшую опасность.
— Бей, Саня! — кричал механик-водитель. — Он нас разнесёт!
Но у Кузовлева не оставалось времени объяснять товарищу, что не хватает угла наводки. И всё равно надо рискнуть.
Бронебойный снаряд весом полтора килограмма, летевший со скоростью 750 метров в секунду, ударил в верхний выступ брони над орудийной подушкой «штуги». Брызнул сноп искр, снаряд с воем отрикошетил вверх.
Все трое десантников спрыгнули в снег, а младший лейтенант лихорадочно загонял в ствол очередной снаряд.