— Добрый день! Меня зовут Максим Рыжков, более известный как Рыжий Макс, и я представляю журнал «Гермес». Вы должно быть слышали о нас. Наш журнал… — начал было я, здороваясь за руку с в высшей степени интеллигентного вида мужчиной в очках, и тут же осекся, подумав: «О чем это я? Еще не хватало, чтобы я предложил ему разместить у нас рекламу».
Однако из неловкого положения меня выручил сам собеседник:
— Да, я читал ваши статьи, — сказал он, — не понаслышке знаком с вашим журналом, — давал как-то раз интервью, — и теперь с удовольствием отвечу на все ваши вопросы. Пойдемте.
Он проводил меня в свой кабинет и, как любой занятой человек, сразу перешел к делу.
— Итак, о чем вы бы хотели со мной поговорить?
— О пропавшем инженере-программисте, работавшем в вашем отделе.
— Ах, об этом, — несколько помрачнел мой собеседник, — к сожалению, полиции еще ничего не удалось выяснить, разве только…
И начальник отдела разработок повторил мне то, что мне было известно ранее, однако, как и собирался, я повел наш разговор по другому пути.
— Я понимаю, сколь неудобно говорить о подобном происшествии, потому и не собираюсь мучить вас расспросами о ходе полицейского расследования. Я хочу услышать от вас о самом пропавшем. Кто он? Какой он? Понимаете?
— Что ж, думаю, с этим я могу вам помочь, — согласился мой собеседник. — Этот человек был необычным сотрудником: он относился к технике, с которой работал, так, словно это были живые люди, а программировал с такой скрупулезностью и осторожностью, будто нейрохирург при операции на живом мозге. Он вообще любил сравнивать технику с людьми: если не вдаваться в терминологию, равнял тело человека со всеми его органами, аппаратной составляющей техники, а внутренний мир человека (его психику, сознание) — с программным обеспечением. Он говорил, что такой подход придает одухотворенность результатам его труда, и болезненно воспринимал даже незначительные недочеты, будто из-за них, техника становилась органическим инвалидом или психическим больным.
В одной из наших немногочисленных бесед он рассказывал мне о том, как представляет будущее, в котором уже нет людей, но есть машины. Программы, установленные в этих машинах, будут обеспечивать автономное функционирование их аппаратной составляющей, сканировать их состояние, при необходимости заставлять искать масла, металлы, минералы и запускать их переработку внутренними микрофабриками и микролабораториями в необходимые для дальнейшего существования вещества: смазку для шестерней и подшипников, медь для проводников, кремний для микросхем и тому подобное. При достижении определенного состояния, две машины будут готовы к обмену фрагментами своего программного кода, который запустит в одной из них процесс сборки новой машины, с предустановленной из родительского кода программой автоматизации и некоторыми их отличительными характеристиками, приобретенными за время существования. Вновь собранная машина, быстро станет перенимать информацию от родителей, устанавливать новые программы, наращивать функционал и аппаратную составляющую, готовясь к дальнейшему воспроизводству себе подобных.