. А потом так вышло, что здесь поселился я. Раз так, она могла встречаться с Томохико Амадой, пока тот здесь жил. Как-нибудь нужно ее об этом расспросить.
Я провел Мариэ в гостиную и посадил на диван, а сам разместился в кресле. Спросил, что принести ей попить? Она ответила, что ничего не нужно.
– Приезжал с ночевкой мой однокашник, мы вместе учились в институте, – сообщил я.
– Вы с ним дружите?
– Думаю, да, – ответил я. – Пожалуй, он – единственный, кого я могу назвать своим другом.
Пусть его коллега спит с моей женой, пусть Масахико их познакомил, пусть, зная об этом, он не говорил мне правду, пусть это привело к моему разводу. Мы настолько дружны, что все это особо не бросает тень на нашу с ним дружбу. Я не погрешу против истины, если назову его своим другом.
– А у тебя есть друзья? – спросил я.
Мариэ на этот вопрос не ответила. Не пошевелив даже бровью, сделала вид, будто ничего не слышала. Видно, я зря спросил.
– А господин Мэн Си Ки вам не друг, – сказала она. Без вопросительной интонации, но то был чистой воды вопрос. Она спрашивает: «А господин Мэнсики вам разве не друг?»
Я ответил:
– Помнится, я уже говорил, что не настолько хорошо знаю господина Мэнсики, чтобы мог считать его своим другом. Мы познакомились, когда я переехал сюда, а с тех пор не прошло и полугода. Чтобы люди стали друзьями, требуется время. Разумеется, господин Мэнсики – личность весьма незаурядная.
– Незаурядная?
– Как бы объяснить? Мне кажется, его индивидуальность немного отличается от той, какая бывает у обычных людей. А может, и не совсем немного… Его не так-то просто понять.
– Индивидуальность…
– Ну, в общем, те характерные черты, которые делают из человека особую личность.
Мариэ некоторое время пристально смотрела мне в глаза – будто осторожно подбирала слова, которые должна была произнести.
– С террасы дома этого человека виден мой дом.
Я, чуть помедлив, ответил:
– Да, по рельефу получается, что он прямо напротив. Но из его дома также четко виден и этот дом, не только твой.
– Однако я думаю, он смотрит на мой.
– Что значит – смотрит?
– Под кожухом, чтобы не бросался в глаза, на террасе его дома стоял большой бинокль. На треноге. В этот бинокль наверняка прекрасно видно, что происходит у нас в доме.
Эта девочка раскусила Мэнсики, подумал я. Она внимательна, наблюдательна. Ничто важное не ускользнет от ее взгляда.
– Ты хочешь сказать, господин Мэнсики через эту штуку наблюдает за твоим домом?
Мариэ скупо кивнула. Я глубоко вдохнул, выдохнул и произнес:
– Но ведь это лишь твое предположение? Допустим, стоит на террасе мощный бинокль. Это же не значит, будто он там – для того, чтобы подглядывать за твоим домом. Скорее всего – смотреть на Луну или звезды.