— Разве батя на тот берег переплыли? И мы давай переплывем.
Василек быстро снял штанишки и рубашку, связал в узелок вместе с книжкой и привязал себе на шею, чтобы не замочить. Отцовскую фуражку надел на голову.
— Лезь, Шарко, плыви на ту сторону, — толкнул он собаку в воду. — Не бойся, вода теплая.
Но Шарко снова выскочил на берег и, боязливо поджав хвост, залаял.
На той стороне виднелся поломанный рогоз. Василек зашел в воду и стал пристально всматриваться.
Из рогоза сначала показались ноги, потом раздувшаяся рубашка, и наконец он увидел всего человека.
Человек лежал до половины в воде и тихо качался на волнах, нагоняемых ветром. Василек, не спуская глаз с рогоза, попятился к берегу.
Вместе с Шарком они побежали вверх и, лишь оказавшись далеко в поле, остановились, чтобы перевести дыхание. У Шарка от жары вывалился красный язык, а у Василька колотилось сердце.
Отсюда реку было видно, как на ладони, но мостика, чтобы переправиться, не было.
Он оглянулся вокруг. Грякова, их села, уже не видно было, а впереди далеко-далеко виднелся какой-то хутор, обсаженный высокими деревьями.
Василек снова надел рубашку и штанишки с одной подтяжкой, а фуражку и книгу засунул под мышку и побежал напрямик к хутору.
За садом, возле хутора, под зелеными черешнями Василек неожиданно увидел много лошадей. Они стояли, запряженные в передки и в зарядные ящики.
За черешнями был овин, под которым сидели чубатые гайдамаки.
Василек подумал, что там сидят и те, которые побили его маму, обошел стороной и перелез через окоп.
На поляне он снова увидел гайдамаков. Они возились возле двух пушек. Василек еще никогда не был так близко возле пушки, взглянул на Шарка и стал приближаться.
В одной пушке гайдамак открывал и закрывал отверстие сзади. Затем брал из жестянки масло, смазывал внутри и снова закрывал. Каждый раз у него под руками что-то щелкало.
— Оставь немного и мне масла, — крикнул казак, возившийся у другой пушки, — а то колесико уже не крутится.
Первый казак отставил жестянку под кустик и начал рассматривать зубок сбоку тела орудия.
Василек подошел ближе. Вокруг стояли ящики со снарядами и валялись стреляные гильзы.
Поодаль слонялись еще казаки, но они не обращали на Василька внимания; только тот лупоглазый, что был возле пушки, заметил его и спросил:
— Ты чего здесь шляешься?
— Батю ищу, — нахмурившись, ответил Василек.
— А что твой батя делает?
Василек помолчал и нехотя ответил:
— Батя стрелять умеют!
— Молодчина твой отец. Ты с этого хутора? — он кивнул на усадьбу. Это был хутор кулака Корсуна — за огородом тянулись длинные коровники, крепкие конюшни и большие скирды хлеба. — Вынеси нам сала!