От Великой французской революции до I Мировой войны

Ален Корбен, Роже-Анри Герран, Кэтрин Холл, Линн Хант, Анна Мартен-Фюжье, Мишель Перро

Под общей редакцией Филиппа Арьеса и Жоржа Дюби

Мишель Перро

Вторжение в частную жизнь всегда настораживало викторианского историка, чересчур стыдливого, подчас некомпетентного и слишком уважительно относящегося к системе ценностей, в которой заслуживающей внимания считалась лишь одна история — великая социально–экономическая история государств.

Чтобы проникнуть в сферу частной жизни, понадобилось изменить порядок вещей: частная жизнь перестала быть чем–то проклятым, запретным, темным и стала сферой, полной наслаждения и рабства, конфликтов и чаяний, одним словом, сферой человеческой жизни. Существование частной жизни было, наконец, признано и узаконено, частная жизнь — достижение нашего времени.

Тому, что сейчас частная жизнь в таком почете, способствовало множество факторов — великих исторических потрясений, великих книг. Во–первых, это давление политики. Деспотизм тоталитарных государств, чрезмерное вмешательство демократических государств вплоть до управления рисками — «рациональность отвратительного и рациональность обычного» (Мишель Фуко) — все это привело к размышлениям о механизме власти и к поискам сдержек и противовесов, рычагов сопротивления, эффективного противостояния общественному контролю в малых группах, даже у отдельных индивидов. Современный рабочий находит у себя дома, на своей частной территории, убежище от всевидящего ока хозяина предприятия и заводской дисциплины. И рост благосостояния в западных обществах есть не только плод обуржуазивания, но и форма борьбы против смертельного холода.

Несмотря на все разнообразие идеологий, дискурсов и практик, проявившееся во всех областях экономики, политики и морали, XX век был отмечен взрывом индивидуализма. Размежевание в обществах идет по самым разным признакам — возрастным, гендерным, этническим, региональным. Женское движение настаивает на разнице полов, этом моторе истории. Молодежь рассматривает себя как отдельный социальный слой и стремится выделиться при помощи одежды и музыки. Всеобщее увлечение психоанализом, постоянные «рассказы о жизни» утверждают силу «я». Процессы диссоциации, разъединения, рассеивания идут повсеместно.

Эти сложные явления вызывают вопросы, касающиеся отношений публичного и частного, коллективного и индивидуального, мужского и женского, того, что выставляется напоказ, и того, что принято скрывать. Они порождают разнообразные оценки и поток разного рода литературных произведений; назовем лишь несколько. В то время как Альберт Хиршман описывает несбалансированные циклы, в которых общественные интересы превалируют над всеми остальными, преследующими частные цели, другие авторы считают приватность и индивидуализацию долгосрочной тенденцией, имеющей огромное значение.