Из интервью ...
(во время описываемых событий офицер в части, участвовавшей в оцеплении поселка)
Я согласился дать Вам интервью, так как меня попросил Евгений Львович. Он меня после ранения в Чечне на ноги поставил. Такое не забываешь. Но имена я раскрывать не могу, да и не хочу. Могу вам главное рассказать, чтобы вы поняли. Тут дело было не в личностях, а в общем порядке. Атмосфере. Мы вообще не знали, что там в этом поселке творится. Нас туда ночью привезли. Кинули посреди полей-лесов и приказ дали -"Ни шагу назад", как говорится. Вот и представьте теперь, что мы думать и понимать должны были. Тогда только Чернобыль произошел. У всех на слуху, как туда в самый реактор солдат гнали. А теперь вот поселок научный и оцепление. Причем еще органы суетятся. Секретность. Как мы там стояли, и какие слухи у нас ходили можете предположить. Кто говорил болезнь новая из биолаборатории распространилась. Кто и того хуже фантазии. Правду, насколько мне известно, до сих пор никто не знает. Может только вы докопаетесь. А тогда. Вот вы спрашиваете, как так случилось, что безоружных людей расстреляли? А теперь подумайте. Стоите вы на посту - солдатик, только со школы призвали. Перед вами поселок, где черт знает что такое происходит, поскольку приказ никого оттуда живым не выпускать, писем про свою службу и иных вестей не давать. Вокруг ночь. Страшно. Товарищи ваши вам про болезнь из лаборатории рассказали, про то, как у нас солдатскую жизнь ценят вы и сами знаете. То есть в любой ужас заранее поверить готовы. А жить вам хочется. И вдруг прямо на вас люди бегут. Станете вы с ними разговоры говорить, обстоятельства всякие выяснять? Или страх вас возьмет? Закричите вы "стой стрелять буду", да и дадите очередь из автомата, когда они не остановятся? Я вот ставлю на второй вариант. И дело тут не в солдате том. Имя вам его ни к чему. На его месте не скажу любой, но 9 из 10, очередь дали. Вот так.
Интервью Ярковой Инессы Владимировны
Конечно, я тот день по минутам помню. Знаете, так бывает иногда. Что запоминаешь все так. Что и через много лет перед тобой будто замедленная пленка. И вот ты ее год за годом пересматриваешь...
В тот день я и Пашка, Павел Алферов, после уроков остались в школе. Иры на уроках не было. Около трех часов Александр Павлович попросил нас срочно найти Иру и привести ее в школу. Причем пройти с ней не с центрального входа, а через спортивный комплекс. Мы побежали к ней домой. Она была заперта в квартире, а на лестнице был, как сейчас говорят, "сотрудник в штатском". Нет, сейчас я точно уверена. Тогда я просто удивилась, что за дядька уже полпачки сигарет высадил в прол6ете между первым и вторым этажом. Мы же всех в том доме более-менее в лицо знали. А этот какой-то незнакомый. Вот. Паша, кстати, уже тогда все понял сразу. Когда Ира нам из-за двери сказала, что выйти не может, паша меня за руку взял и сильно так сжал, чтоб я замолчала и за ним на улицу пошла. Там побежали к балконам на другую сторону. Паша на балкон залез, ире все рассказал и помог спуститься. Да, там элементарно было залезть. У них дом старый, его укрепили скобами, года за два до этого. По этим скобам можно было до третьего этажа спокойно добраться. Вот. Потом мы побежали в школу. Зям нас ждал на третьем этаже. Они сначала с Ирой о чем то говорили, не знаю о чем. Тихо разговаривали, а я была так взволнована. К тому же мы не все-время радом были. Зям попросил закрыть проход на первую лестницу. А вторую я должна была закрыть, когда малышей уведет. Я закрыла первую дверь. Через ручку просунула швабру. Потом мы с Пашкой еще какими-то партами все забаррикадировали. Когда я вернулась услышала, как Александр Петрович сказал, что про Иру все уже точно известно. Что какие-то анализы, которые она так неосмотрительно сдала дали положительный результат. Что у него вчера был Якушин. Потом он сказал что дело не в нас. То есть не в них. Взял ее за руку и повел в класс, где Иржик семинар вел для малышей. Что говорить? Да, именно та младшая группа, которую Зям в тот год набрал. Дальше провожала малышей и запирала вторую дверь. Когда вернулась, они уже уходили...