— Не важно, чего я хочу. Трени никогда не даст согласия на наш брак теперь.
— Но именно он первым предложил его. Как только я объясню, что сама хочу выйти за вас, уверена, он согласится.
Наступило непонятное затяжное молчание.
— Значит, никто тебе не рассказал.
Хелен послала ему вопросительный взгляд.
Засунув руки в карманы, мистер Уинтерборн пояснил:
— Я вёл себя не лучшим образом в тот день, когда приходила Кэтлин. После того, как она сообщила мне, что вы больше не хотите меня видеть, я… — он внезапно замолчал, мрачно сжав губы.
— Вы сделали, что? — подтолкнула его Хелен, наморщив лоб.
— Не важно. Трени прервал нас, когда пришёл забрать её. Мы с ним едва не подрались.
— Что он прервал? Что вы делали?
Он отвёл глаза и сжал челюсть.
— Я оскорбил её. Своим предложением.
Глаза Хелен расширились.
— Вы, в самом деле, имели это в виду?
— Конечно, нет, — резко ответил он. — Я и пальцем её не коснулся. Я хотел вас. Меня совершенно не интересует маленькая мегера, просто я был зол на неё за вмешательство.
Хелен послала ему укоризненный взгляд.
— Вы всё равно задолжали ей извинение.
— Она тоже задолжала мне одно, — парировал он, — её вмешательство стоило мне жены.
Хоть Хелен и тянуло указать на изъяны в его аргументации, она придержала язычок. Она выросла в семье известной своими несносными характерами и ослиным упрямством, поэтому она хорошо знала, как важно правильно выбрать время, чтобы помочь человеку увидеть свои ошибки. Сейчас мистер Уинтерборн был слишком взвинчен, чтобы признавать свои.
Но он, действительно, вёл себя не лучшим образом. И даже, если Кэтлин простит его, то вряд ли это сделает Девон.
Девон до безумия влюблён в Кэтлин, но это сопровождается ревностью и собственническим инстинктом, которыми страдают все поколения Рэвенелов. Хоть Девон и более рассудительный, чем последние владельцы титула, но это ни о чём не говорит. Любой мужчина, который посмеет запугивать или оскорблять Кэтлин, заработает его пожизненный гнев.
Значит, вот почему Девон отказался от своего согласия на помолвку так быстро. Но то обстоятельство, что ни он, ни Кэтлин не упомянули об этом при разговоре с ней, выводило её из себя. Святые небеса, сколько ещё они собираются опекать её как ребёнка?
— Мы можем сбежать и пожениться, — неохотно сказала она, хоть эта идея мало привлекала её.
Мистер Уинтерборн нахмурился.
— У меня будет венчание в церкви или свадьбы вообще не будет. Если мы сбежим, то никто не поверит, что вы уехали со мной по собственной воле. Будь я проклят, если допущу разговоры о том, что я похитил свою невесту.