— Пять пачек, это пятьдесят тысяч баксов! — не слабо, чья-то Родина мать платит! Осталось понять, чья и за что! Ну да ладно, разберемся, не к спеху. Больше ничего путного в сейфе не нашлось.
Я дома не работаю, что ли? Наверно только баксы рисую.
* * *
Два дня, десятого и одиннадцатого декабря я выходил из кабинета только на кухню и в туалет. Коржакову сказал, что недомогаю и выйду на работу в среду двенадцатого декабря, поэтому никаких встреч и приемов не будет.
Проглядел основные ведущие и прочие газеты за последний месяц: Правду, Красную звезду, Работницу, Комсомолку, Аргументы и факты.
Все статьи крутятся возле одного столпа — денег, рабочие и крестьяне, интеллигенция и военные ждут приватизации, как будто она решит все их проблемы. С виду все красиво и грамотно излагается, все хлопают в ладоши и вожделенно пускают слюни. Самые ушлые давно уже все приватизировали в сговоре с бухгалтерией и активно переводят все пассивы в денежные активы на своих счетах.
Наина уже осипла, отвечая на мои вопросы. Общее понимание обстановки начало складываться, но до полного понимания той ситуевины, в какой я оказался, было еще ох как далеко!
— Уф! — вздохнул я, растирая виски. Голова как бурлящий котел от впечатлений двух дней президентства, общения с семьей, подготовкой к завтрашнему рабочему дню. Ничего живы будем не помрем!
Время на часах показывало без двадцати двенадцать.
В кабинет заглянула Наина. — Боря пойдем спать, завтра рано вставать, нужно отдохнуть хоть немного.
— Ты иди, я сейчас приду, — подымаясь из-за стола произнес я, и направился в туалетную комнату.
"А с Верховным Советом надо что-то делать, печенкой чую, не сработаемся! Завтра на заседании Верховного Совета будем ратифицировать Беловежские соглашения. Посмотрим, что за компания там собралась!"
* * *
Выстрел танковой пушки звонко хлестнул по окнам домов, прокатился по бульвару и поднял облако голубей. Возле фасада Белого дома взметнулся столб пыли и снаряд рикошетом усвистал в сторону, рванув где-то дальше.
Через пару минут, один за другим, прозвучало еще семь выстрелов. После чего наступила тревожная тишина, прерываемая отдаленными автомобильными гудками и заполошным треском автоматных очередей. Из окон здания потянуло дымком, сперва неуверенно, далее по мере распространения пожара, дым валил все гуще и гуще, захватывая верхние пять этажей. Черными языками копоти, раскрашивая фасад здания Верховного Совета, и сливаясь наверху в мрачную тучу.
Напротив центрального входа, в полном обвесе, прикрываясь титановыми щитами, напружинились, готовые к броску офицеры группы Альфа, ожидая команду на штурм.