— Поехали. Припев! — задорно опустил ее, дав отмашку начала концерта одного актера и сам себе режиссера.
Все у нас получится, Сбудется прекрасная, светлая мечта! Все у нас получится, если долго мучиться, Загорится самая, яркая звезда!
— А теперь куплет, последовательность поменяете саааамиии, — растягивая гласные возопил я, подражая комментаторам боксерских матчей.
Если небо хмурится, в душе — тучи Позови друзей, и станет в миг лучше…
Я изо всех сил старался голосом передать темп, и такт и мелодию песни и даже манеру исполнителя, дирижируя, воображаемыми музыкантами. Изображая, попутно, растягивание мехов баяна, с проигрышем по клавишам, то надувая щеки и играя на виртуальном кларнете и трубе, перебирая пальцами вверх — вниз по регистру, постукивая в паузах, несуществующими палочками, по иллюзорным ударным инструментам. Выдавая звуки, типа — ты ды ды ды ды дыщь, та, та, бум и бумс.
Звукорежиссер покачивал головой, и как будто тоже подпевал, двигая своими ползунками и потенциометрами. "Что он там слышит в своих наушниках? А… меня-то он как раз и слышит!"
Ну, вот зачем я в это ввязался? Не вытянуть мне все песни, разный тембр, тональность, есть и женские голоса! Шут гороховый, человек оркестр, понимашь! Прилетела и долбила по мозгам паническая мысль. Хрен тебе — мысль, если я уж начал, то допою до конца!
С последним воображаемым аккордом я издал завершающее — тата тата та! И, достав носовой платок, смахнул уже реальный пот со лба, засунув потом платок в боковой карман пиджака.
Аудитория пораженно молчала. Или не могла найти слов, чтобы меня не обидеть, а может проглотила языки и онемела от восторга.
— Записывайте, Юрий Шмильевич! Найдете в Красноярске молодого исполнителя Юрия Привалова. Александр Васильевич вам в помощь! Если тот откажется, то подбор певца на ваше усмотрение.
Немного передохнув, я собрался с силами — а сейчас песня о равенстве всех народов нашей многонациональной страны, объединенной двухстами годами татаро-монгольского ига, — дурашливо представил я себя со следующим номером.
Я набрал полную грудь воздуха и, задорно покачивая головой в такт словам, запел:
Жить бы да жить без печалей забот,
Но не всегда так бывает
Белый костюмчик носить круглый год
Та рарара та ра рара…
Лица присутствующих, вначале отражающие скептицизм и скрытую насмешку преобразились. Оба композитора лихорадочно покрывали своими музыкальными закорючками заранее выданные тетради.
В конце второго куплета Матвиенко с Резником, уже подпевали со мною в такт припев:
— Я татарин, я татарин, человек простой…