В результате нас умудрились по выстрелам вычислить эти треклятые китаезы. Они оказались профессионалами экстракласса. Один, в черном пиджаке, остался у машины, открывая безостановочный огонь из пистолетов по нашим укрытиям. Второй, одетый в коричневую кожаную куртку, стремительно бросился к нам. Уследить за ним было очень трудно. Вы когда-нибудь видели гонконгские боевики? Так вот, этот черт двигался едва ли не быстрее, чем тамошние киногерои. И пользовался малейшей ямкой или выступом для укрытия. Мы с Чарли, как ни старались, достать его не могли.
Джеффри, не смотря на ранение, проворно уполз в лес, прячась под широкими листьями.
— Четыре-пять-шесть, как дела? — быстро спросил я, выискивая сквозь оптический прицел G11 китайца. Но эта цель оказалась нам не по зубам. Вот не думал, что когда-нибудь скажу это.
— Не особенно, — откликнулся Жиль. — Два урода зажали Эда. Я не могу их достать. Керк где-то пропал…
— Здесь я, — раздался запыхавшийся голос О'Фарелла. — Слева от тебя, Жиль. Вижу одного из плохих парней. Где Эд?
— Вы там без нас разберетесь? — осведомился я, стреляя в делающего очередной рывок китайца. Опять не попал.
— А вы сильно заняты? — парировал Эстен.
— По горло. Решайте быстрее свои проблемы, и помогите окружить этих косоглазых. Я с ними честно играть не согласен, — выдохнул я.
С той стороны дороги раздались несколько очередей. Из-под грузовика сразу вынырнул второй китаец, и разрядил оба пистолета в ту сторону. В наушнике раздалось ядреное ругательство Жиля — пули просвистели у него над головой. А первый еще сократил дистанцию между нами, и залег в какую-то застарелую колею. Я понял, что сейчас начнется позиционная война. Это очень долго и нам совсем не нужно. Чарли напомнил, что обратный отсчет связи уже пошел, спутник над нами.
— Ребята, нам нужен хоть один живой боевик, не увлекайтесь, — бросил я в эфир.
— Командир, все в порядке. Эд жив, и есть тут у нас один… полуживой. Что там у вас?
— Хреново. Не успеваем вдохнуть, как эти козлы открывают огонь.
— Мы идем.
Почти сразу после этих слов укрытие первого китайца накрыли три винтовочных очереди. Его просто порвало, и больше он не дергался.
Я вспомнил о Джефе.
— Клифтон, ты живой? Эй, куда потерялся, черномазый? — почти заорал я в микрофон.
— Чего орешь, медведь? — раздался за спиной голос зама. — И кстати, тебя мама не учила, что быть расистом нехорошо, «снежок»?
Я обернулся, и обеспокоено спросил:
— Цел? Тебя сильно зацепило?
— Царапина… Вы-то как?
Я вернул взгляд к дороге. В канаве валялся труп китайца. Мои бойцы второго фронта осторожно выползали на открытое пространство. Жиль волок за собой «языка».