Когда, раскрасневшаяся, со сверкающими, как два черных бриллианта, глазами, она после вальса прошла отдохнуть в гостиную, Александр Михайлович, видимо, ее дожидавшийся, быстро пошел за ней.
— Не правда ли, весело? — спросила она, садясь на потонувший в цветах диванчик и давая ему место около себя.
— Анжелика Сигизмундовна, — начал он, не отвечая на ее вопрос, — мне нужно вас спросить… то есть сказать вам, что… что я…
Он запутался и запнулся.
— Что такое? — с удивлением посмотрела на него Анжелика.
— Я… я люблю вас, — прошептал он, со страстью и мольбою смотря на нее, — люблю больше всех на свете… Анжелика… скажите… вы не сердитесь, могу я надеяться? — с тревогой продолжал он, так как она молчала.
Жалость наполнила ее сердце.
Она ласково взяла его за руку.
— Друг мой, я всегда уважала и любила вас… как брата, — поспешно добавила она, — я знаю, чувствую, что вы искренно любите меня, но…
Она опустила глаза, и выражение страдания пробежало по ее лицу.
— Я люблю другого, — глухо закончила она.
— Кого? — спросил он, не замечая, в порыве отчаяния, как неделикатен его вопрос.
Она выпустила его руку.
— Это касается только меня одной, — холодно сказала она, но, увидав муку на его лице, уже мягким тоном добавила:
— Забудьте меня, Александр Михайлович; ни вы, ни я не виноваты в случившемся.
Он поклонился и поцеловал ее руку, с трудом сдерживая свое волнение.
Он понял теперь, почему она была так печальна последнее время. Она любит и не любима.
«Но как возможно не любить ее?»
Все оживление исчезло с ее лица. Признанье Ртищева напомнило ей действительность.
Услышав звуки музыки, она вскочила и, взяв его под руку, сказала:
— Мы, кажется, с вами танцуем котильон? Пойдемте, голубчик, наше визави нас, верно, уже ждет.
Он машинально, как автомат, последовал за ней.
Они почти не говорили. Ее беспрестанно выбирали, и он сидел как во сне, не понимая, где он находится.
Во второй фигуре котильона к Анжелике подлетела Елен, держа за руку Раковицкого, и, взяв ее, побежала с ними к Владимиру.
— Дьявол или ангел? — смеясь, спросила она его.
— Дьявол.
Она положила руку на плечо Дмитрия Петровича и умчалась с ним.
Владимир нерешительно обнял стан Анжелики.
Его глаза блеснули, он страстно прижал ее к себе.
Они сделали уже два тура, и, если бы музыка не остановилась на минуту, они бы, кажется, никогда не перестали.
С затуманенными глазами, почти без сознания упала Анжелика на стул.
Остальную часть котильона она протанцевала, не понимая, что делает.
За ужин она села с Облонским и с каким-то офицером.
Ртищев уехал сейчас же после котильона.