– Ну все, – сказала Аэла Си, оглядывая бугристую, точно у крокодилов, броню преображенных «тридцатьчетверок», – конечно, по уму стоило бы поставить генераторы защитного поля, но с этим слишком много возни, а против местных дейчей сойдет и так.
Таким образом, к утру 29 июня сводный мотоброневой отряд генерала Борзилова состоял из тяжелого танкового батальона (три КВ-1 и шесть Т-34 с усиленным бронированием), легкого танкового батальона (пять БТ-5 и восемь Т-26), трех мобильных взводов тяжелого оружия штурмовой пехоты, а также роты егерей вечно веселящегося капитана Вуйкозара Пекоца. Группировка по батальонам была обусловлена не только стойкостью бронезащиты, но и тем, что танки в тяжелом батальоне потребляли в качестве топлива соляр и требовали снарядов к 76-мм пушкам, а танки в легком батальоне потребляли бензин и были вооружены пушками калибра 45-мм. Что касается наземных подразделений, высадившихся с «Полярного Лиса», то они уж точно ни в чем не нуждались и ничего не требовали, и при этом именно они обеспечивали всей группировке необходимые для прорыва огневую мощь и противовоздушную защиту.
И вот настал решающий момент, когда рассвет вступил в свои права – стало достаточно светло, но в то же время встающее солнце еще не показалось над горизонтом и не начало слепить глаза атакующим. Перед боем разведка доложила, что передовая линия обороны противника, включающая большую часть его противотанковой артиллерии, располагается вдоль линии железнодорожной насыпи у поселка Чемеры на западной окраине Слонима. Правда, надо сказать, что еще вечером позиции немецкого мотоциклетного батальона были выдвинуты на девять километров дальше к западу от Чемер, и передовая линия немецкой обороны пролегала через населенный пункт Козловичи и несколько близлежащих деревень, расположенных ровно на полпути между Дешковичами и Слонимом. Но ночью к этим немцам случился неожиданный визит егерей капитана Пекоца, отчего они все умерли, даже не успев толком оказать своим харонам сопротивление и поднять тревогу.
Тут надо сказать, что генералу Борзилову егеря капитана Пекоца чем-то напомнили его земляков, кубанских пластунов, наводивших ужас на германцев и австрийцев. Хотя Бог его знает, почему у него возникла такая ассоциация. В этой сборной команде головорезов только земляки ее командира и собственно новороссы имели с кубанцами хоть что-то общее по генам. Кстати, капитан Пекоц представил командиру пятерых хмурых коренастых бритоголовых бойцов и сказал, что это и есть настоящие истинные арийцы с Тардана, а те, кого этим именем называют дейчи, являются наглыми и бессовестными самозванцами.