— Вот что, Вадим. Переодевайся, возьми инструмент. Прокатишься в гостиницу «Ленинград». Там надо кое-что подправить по нашей части. Тебе всё объяснят, сделаешь и вернёшься.
В чёрной «Волге», как много лет назад, я ехал зажатый сотрудниками КГБ, но на душе было спокойно. Мне растолковали задание. Кинодива Элизабет Тэйлор снимала аж три номера. В одном жила сама, другой под обслугу и секретаря, третий под гардероб (как скромно, не правда ли?). Мне надлежало в этом помещении смастерить и установить держатели под платья голливудской звезды. Прибыли на место, брус и кругляк-сороковка уже подготовлены. Через несколько часов я вернулся на студию. Мужики сразу полезли с расспросами:
— Видел «звезду»?
Я ответил просто и доступно:
— А то, стояла рядом и подсказывала, что делать…
— ???
— Да шучу, откуда там ваша «звезда». Комитетчики меня из номера не выпускали и следили за каждым движением. В туалет и то провожали.
В июне истёк срок моей двухгодичной отработки. Пора двигаться дальше. Я взял расчёт на «Ленфильме», и началось бессистемная смена работ в поисках лучшей жизни.
ПЕРЕКАТИ ПОЛЕ ИЛИ БЕГУНОК В ГОРОДЕ ТРЁХ РЕВОЛЮЦИЙ
Через несколько дней я устроился в гостиницу «Европейская». Здесь, в самом центре города, и располагался главный комплекс «Интуриста». Столярный цех находился в подвале, совсем небольшом и, оттого уютном, помещении. Весь штат три или четыре человека. Собственно, этого вполне достаточно, чтобы поддерживать в порядке старинные деревянные интерьеры, производить ремонт и прочую работу, связанную с деревом.
Для меня главным плюсом оказалось и то, что до «Галёры» рукой подать, каких-то пара сотен метров. Теперь я мог приходить на пятачок без обременительного компромата и держать свои пластинки на работе. Пластинки и не только. В то время я уже начал приторговывать ручными часами. С тех пор у меня осталась любовь к хорошим часам в доступных ценовых пределах. Это были распространённые в то время «Omax», «Citizen», «Sony», «Orient» с клеймёными браслетами из нержавеющей стали. Не брезговал я и так называемыми «прессовками» — дешёвыми, но недолговечными часиками красивого дизайна. Конечно, они не шли в никакое сравнение с изделиями Петродворцового или Московского часового завода, но продавались. Ещё пользовались спросом часы «Командирские» (у иностранцев), но это был страшный дефицит.
Как-то само собой нашлись и учителя, и поставщики. Быстро разбираться в ценах и особенностях часового бизнеса мне помог человек по кличке «Миклован». Этот долговязый парень крутился рядом ещё в конце шестидесятых, я был знаком с ним, поскольку тот немного занимался музыкой и находился на виду. Звали его Саша, а свою кличку он получил оттого, что одно время носил длинный кожаный плащ, совсем как комиссар Тудор Миклован в старом румынском фильме. Вполне безобидный Саша-Миклован работал часовщиком, был суетлив, нуден и утомителен, но за долгие годы к нему все привыкли. Весной 2010-го года мне позвонил председатель нашего клуба филофонистов Сережа Наумов и сообщил, что Миклован умер.