Тут он, конечно, мог меня подловить: в советское время жуткими новостями наш народ не баловали. Перестройка была ещё впереди, и демократический ветерок пока не дул. Мент испуганно поглядел на нас, покачал головой, поверил-таки, прикол удался! Попробуй сейчас, кого удиви, а тогда люди не были закалены тотальными бомбардировками сознания; а сейчас, чем страшнее новость, тем взахлёб она подаётся. А я, получается, развеялся и прокатился в город. Смена декораций, это маленькая отдушина в однообразном тюремном бытие.
В «Крестах» я провёл ещё месяца два. Про меня, видимо, забыли, а это уже нарушение инструкций ГУИНа. Осуждённый должен отбывать наказание в местах, определённых судом. В моём случае «крытка» стала дополнительным прессом. Тогда же я пережил открытое противостояние с одним блатным, натравившим на меня сокамерников. Если коротко, то увидел дешёвый ворюган на моей робе нитки от споротого «косяка». И попытался «кинуть предъяву», склоняя на свою сторону дурачков, не нюхавших зоны.
Тут придётся пояснить: «косяк» — это не только проступок на нынешнем новоязе. Так назывался нашивной лоскут материи, на котором белой краской написана должность зека или участие в самодеятельных организациях зоны. Они назывались секциями и организовывались в учреждениях с целью привлечь осуждённых к общественно-полезной работе. Самая ненавистная у «блатных» — CПП (секция правопорядка). В такие подбирались стукачи, карьеристы из бывших чиновников, держиморды из военных или откровенные лизоблюды и трусы. Они следили за порядком, докладывали о нарушениях, постукивали «куму» в оперчасть и на «красных» зонах являлись основной силой, на которую опиралась администрация.
С другими «козлячьими» формированиями попроще. Носить «косяки» нейтральных секций, не задевающих напрямую честь и достоинство зоновского сообщества, не возбранялось. Я числился председателем СКМР — секции культурно-массовой работы. Не то чтобы я рвался туда, но был назначен по определению своих обязанностей, как художник зоны. В личном деле этот факт отмечен и мог в будущем повлиять на решение о моём условно досрочном освобождении (УДО). Были ещё какие-то общественные надстройки, но запомнились лишь спортивная и санитарная.
Яркое воспоминание о той «командировке» в «Кресты» оставил побег, взбудораживший не только администрацию тюрьмы, но и, в первую очередь, самих зеков. Ночью камеру разбудили и начался внеплановый шмон. Обыски повторились ещё несколько раз. На прогулку на следующий день не выводили. И лишь спустя время выяснилось, что территорию «Крестов» покинули двое осуждённых. Хитрость их плана заключалась в нестандартном подходе к «рывку» на свободу. Никто не рыл подкоп, не брал заложников. Народные умельцы склеили и раскрасили корочки адвокатских удостоверений. Переоделись поприличнее, как-то оторвались по дороге на прогулку и прошли через несколько проходных, уверенно предъявляя самодельные ксивы. За точность изложения не ручаюсь, но то, что подобный случай имел место, подтвердят многие.