— Ну! Я же говорил! — кричал кто-то в толпе, пока Красотка топтала в кровавый фарш размазанного о решетку неудачника.
После они отмыли Красотку от крови и отвели обратно в каземат.
— Так! — Хирург нервно жестикулировал гибкими пальцами и метался по каземату от стены до стены. — Это уже никуда не годится. Это натуральная подстава. С этим надо что-то делать. Мазай! Ты слышишь? Нужно что-то делать.
Мазай задумчиво созерцал мечущегося Хирурга, раскладывая полученные в призовой казне слитки серебра на полированном металле стола. Мало. Очень мало.
— И я знаю, что нужно сделать, — ткнул ему в лицо Хирург замысловатой шевелящейся фигурой из двух пальцев. — И я это сделаю.
— Так… — Тут Мазай пробудился. — Я тебе сделаю. А ну забыл то, что там придумал.
— С ума сошел? — споткнулся Хирург. — Нас же вот-вот заметят. И тогда этой игре конец.
— Красотка будет драться, пока может, понял, Хирург? — четко произнес Мазай. — Я обещал ей шанс. Он у нее был, и он у нее останется. И мы ее поддержим, чем надо, понял?
— Мы так не договаривались.
— Ну так вали. Город ждет.
— Вот ты урод!
— Да плевать.
— Ты делаешь это ради серебра, Мазай. Только ради сраного серебра…
— Так и есть.
— Нас найдут и прикончат. И твой ребенок останется без отца.
— Мой ребенок, считай, вообще не родится, если я не сделаю чего-то. Чего-то безумного. И я доведу это дело до конца. Пока Красотка сражается, мы будем рядом с ней.
— Да пошел ты… — плюнул Хирург в сердцах и ушел сам, громко хлопнув железной дверью.
Но далеко он не ушел, конечно. Одумался и вернулся.
— Ладно, — буркнул он. — Повысим ставки. Рискнем.
— Ты опять здесь? — Мазай прищурился, разглядывая Томирис со спины. Та рисовала на боку Красотки номер ее пары в одной восьмой.
— Она мне нравится, я же говорила, — ответила Томирис. — Вообще я к вам с предложением, парни, от которого не отказываются.
— Ну, начинается, — буркнул Хирург, вылезая у Красотки из-под высоко задранного хвоста, откуда созерцал чешуйчатые мозоли на ее предплюснах.
Красотка как раз зевнула с чудовищным смаком — все аж отшатнулись от пасти, распахнутой почти в рост человека, — и замотала головой, сонно моргая.
— Вы ей спать, что ли, не даете? — прищурилась Томирис.
— Не дай ей спать, как же, — буркнул Хирург. — Только и делает, что морду об пол плющит, аж храп стоит…
— Что за предложение? — спросил Мазай.
— Есть люди, очень благочестивые люди…
— Ну-ну?
— Меня просили передать, что счастливый жребий вас далее не оставит, если вы не будете совершать необдуманные движения. Я достаточно ясно доношу мысль?
— Ну ничего себе, — усмехнулся Мазай. — А как же божественная длань, трансцендентный арбитраж и прочая такая фигня, что вещают с Клетки перед каждым боем?