Та струнка ползла, ползла, да и уползла в неизвестном направлении. Лишь пару недель спустя совсем на другом участке удалось обнаружить сразу две оранжевые жилки. После этого Димка с папой стали находить струнки во всех уголках хутора. Их число постоянно множилось, и если поначалу они даже не соприкасались друг с другом, то со временем стали сплетаться в сеть.
— Чудо-юдо какое-то! — однажды вырвалось у папы. — Настоящий Проволочный Монстр!
Так и прижилось…
Димка вонзил лопату поглубже. Ему хотелось поддеть частичку Монстра, вытащить на поверхность и хотя бы разглядеть как следует. Но композитное лезвие только заскрежетало, будто в самом деле наткнулось на проволоку. Мгновение спустя струнки расплелись и, уходя от контакта, вильнули вглубь и в стороны.
Эта уловка Монстра срабатывала всегда, и кто-нибудь другой давно отказался бы от попыток его перехитрить. Однако Димке игра пока еще не наскучила. Он приготовился копнуть еще раз, но тут позади кто-то громко фыркнул, и затылок обдало горячее дыхание.
От неожиданности Димка крепко, как в единственную спасительницу, вцепился в лопату, сиганул через ямку и только тогда развернулся. А развернувшись, обмер.
Перед ним стоял диковинный зверь — огромный, на добрых полметра выше Димки, и черный, как ночь. Он переступал с лапы на лапу, и при каждом движении под гладкой, лоснящейся шерстью волнами перекатывались мускулы. Зверь не походил ни на одного из обитателей Пеллы, но телосложением и цветом шкуры напоминал земную пантеру, а высокими треугольными ушами и удлиненной мордой — собаку.
Конечно, Димка знал и тех и других только по голозаписям, которые обожал просматривать, и часто грезил о собственной собаке, пусть даже маленькой. Вот только закон запрещал ввозить на Пеллу животных с других планет: кто-то посчитал, что они могут размножиться и навредить уникальной местной фауне, как уже не раз бывало на Земле. Давно ходили слухи, что жесткое правило вот-вот отменят, но они все не подтверждались.
Димка стоял ни жив ни мертв. Что делать? Задать стрекача? Выставить, как оружие, перед собой лопату? Заорать во все горло в надежде, что у хищника заложит уши, а папа поспешит на помощь? Пока мысли скакали в голове, зверь обмахивался хвостом и словно решал, сожрать добычу сразу или оставить на ужин. Наконец он шагнул вперед, раскрыл пасть, обнажив жутковатые клыки, и вдруг облизал Димкино лицо длинным влажным языком.
Димка выронил лопату и сел, где стоял.
— Мррау! — явно наслаждаясь произведенным эффектом, пророкотал зверь. Потом опустился на брюхо, замер в царственной позе сфинкса, но вскоре насторожил уши и резко повернул голову к дому. Точнее — к крыльцу, с которого только что буквально скатился папа. Димка смотрел, как он бежит — с искаженным лицом, сжимая в руке пульсатор, и сознавал, что сейчас произойдет что-то ужасное, несправедливое, но не мог заставить себя пошевелиться. Наконец, выйдя из оцепенения, вскочил и отчаянно замахал руками: