– Зря вы, Мечислав Дмитриевич, так себя ведете. Вроде не урка, а словами нехорошими бросаетесь. Неразумно это.
Шатун, по-прежнему глядя мне в глаза, настороженно прищурился. Он понимал, что если уж я перешел на «вы», дело пахнет керосином.
– Не знаю, насколько правильный шатун ваш Колкий, – продолжил я давить, – но беду он в общий дом привел лютую.
– Какую беду? – все же перешел к разумным вопросам старшина и вдобавок махнул рукой в сторону зала.
Ропот за моей спиной отдалился и начал стихать.
– Обидел он серьезного человека. Сильно обидел. Смотри, как бы вам теперь не пришлось отдыхать после походов где-то по глухим хуторам бирюков и там же хабар свой сбывать да от жандармов прятаться.
– Пупок развяжется у вашего важного человека нас стращать.
На это я приблизил свое лицо к шатуну и тихо, едва слышно спросил:
– И у судьи тоже?
Во-о-от, пошла работа мысли.
Берендей задумался, и, чтобы подстегнуть его, я добавил:
– Мог бы я для быстроты раздумий твоих сказать, что это за обида, да не знаю, как нам с Евсеем сие знание аукнется, что уж говорить о тебе.
Берендей перевел взгляд на Евсея, который явно оглянулся после моих слов. Судя по тому, что Берендей увидел на лице моего помощника, казака только сейчас посетила мысль о многих печалях – ну тех, которые бродят за многими знаниями.
После этого наконец-то включилась чуйка старого шатуна, не раз спасавшая его во время походов в глубь Топи.
– Игнат Дормидонтович, дашь слово, что это край как важно? – недовольно проворчал он.
– Дам и добавлю, что все намного хуже, чем ты даже можешь себе представить.
Многое со мной случалось за последний год, в том числе в Топинске. Было немало ран и синяков, полученных от тех же шатунов. Но я старался, чтобы мои слова никогда не расходились с делом. Всегда следил за тем, что говорю и что обещаю. И все это делалось для таких вот случаев. Сейчас Берендей смотрел не на слишком наглого юношу, а на Ловца, который и с упырями имел дело, и омского Мясника собственными руками завалил, да и со стригой сходил на свидание, не оставив там лишних частей своего тела, которые совсем даже не лишние.
Я прямо слышал, как в голове шатуна что-то щелкнуло от напряжения.
– Схрон у него есть за Зоряновским хутором, – очень тихо сказал Берендей. – А сейчас уходите. Рядом с хутором через час будет ждать паренек один. Ездил он от меня к Колкому за хабаром. Так что проведет.
Да уж, не очень приятная новость. За хутором дядьки Зоряна начинаются уже опасные места. У меня даже морозец по коже пробежался. Вот бы шатун удивился, узнай, что великий истребитель упырей тупо боится соваться даже на окраину Топи.