– Ещё один. Как стоишь, солдат?
И давай ручонками в перчаточках сучить, распуская с замахом, изображая всё те же плюхи по лицу. А точнее пытаясь.
Перехватил, отбил, уложил в пыль. И второго до кучи. Не отказав в мстительном удовольствии буцнуть и притопнуть берцем, попортив обоим «ретивым петушкам гребешки».
Недоразумение имело продолжение.
Два поручика оказались из штаба наместника и то ли нажаловались… или же генерал-лейтенант из комиссии чего-то там «напел». Но на следующий день сам начальник Квантунской области генерал-адъютант Алексеев со свитой пожаловал для осмотра-де, «а ну-ка, что у вас тут за необузданные пегие жеребцы? Извольте показать ваш батальон новой организации».
Впрочем, весьма сдержанно прокомментировав мешковатую форму, больше заинтересовался, оценив облегчённый станок «максимов». И погодя даже пострелял, опробовав самозарядное стрелковое оружие. А получив по их поводу объяснения, удовлетворённо пророкотал:
– Сочту разумным.
Увидев, что наместнику всё понравилось, генерал из Петербурга решил подсластить, по секрету поведав, что только тщаниями самого монарха, использовавшего родственный ресурс, была столь скоро произведена закупка сей партии оружия:
– Пулемёты системы Мадсена родом из Дании. Вы понимаете?
Алексеев со значением вернул взгляд, важно покивав30.
– А самозарядные пистоли «маузеры» – из Германии по личной просьбе, через Вильгельма31.
Так или иначе, нет худа без добра. Эшелон протолкнули вне очереди.
* * *
После удач русских на реке Шахэ японцы откатились к Ляоляну, не удержав и этот населённый пункт. Спонтанные попытки азиатов контратаковать были отбиты.
Фронт стабилизировался, армии закрепились. Обе группировки готовились, наращивая силы для наступления.
Генерал Брусилов, и сам не раз задававший себе вопрос, «чем он обязан таким вниманием со стороны Петербурга и честью личного доверия императора?», окрыленный недавним успехом, развил бурную деятельность.
Однако едва положение на линии соприкосновения стало более-менее устойчивым, казалось, что немного выбитый из своей размеренной колеи, главнокомандующий Куропаткин снова принялся продавливать прежнюю доктрину, считая, что русской армии достаточно будет основательно укрепиться на занимаемом рубеже, насытив оборону артиллерией, уходя в глухую оборону.
Противник же, предпринимая наступательные действия, в бесплодных атаках будет всякий раз нести невосполнимые потери. Война неизбежно затянется, а далее у Императорской Японии просто не останется ресурсов для продолжения боевых действий.
Разосланные генералам (корпусным командирам) тактические указания командующего сковывали все наступательные инициативы русской армии.