Но один чёрт! Неужели меня просто спихнули подальше из Питера и всё это часть какого-то плана? Или действительно генеральские козни, и прав Брусилов в своём предположении, что я там, в Питере кому-то костью в горле? А если не один я, а все „попаданцы-ямаловцы“? И всё серьёзней, а меня вообще отослали на войнушку специально, чтобы тут попросту грохнули? Чёрт возьми! Если так, то это реальная задница, и надо предупредить Гладкова. Ещё эти два поручика? Какого чёрта они ошивались в тех закоулках жэдэстанции? Подосланные? Тогда зачем ряженые, словно при параде? Ё-моё! Гладков! Жив ли он вообще?»
Засвистят, защёлкают пули, как соловушки,
Да порвут одёженьку на моей груди.
Они мчат, торопятся, им испить бы кровушки.
Я лежу во поле брани посреди.
По времени года снятый гаолян, урожаи чумизы и других злаков выставляли и без того бедную на растительность южную Маньчжурию и, в частности, Ляодунский полуостров как неприглядный и унылый край. Встречались кое-где небольшие перелески, тополиные рощи, теснящиеся друг к другу стволами… как водится, в речных долинах.
Живая топография местности изрезана множеством рек, глубина которых колеблется от метра до шести, при наличии множества бродов. Однако в дождливую погоду переправы через набухшие водой русла были крайне затруднительны.
Воспетые маньчжурские сопки взрастали в Феншуйлинский хребет – протяжённый вдоль всего полуострова горный массив, местами труднопроходимый, имеющий свои перевалы и малые тропки.
Местное, в основном сельское население ютилось здесь в глинобитных фанзах, возводя вокруг своего приземистого жилья глинобитные же заборы, доходящие до двух метров в высоту и метра в толщину. Что, кстати, использовалось противостоящими войсками как естественное укрытие.
Грунтовые дороги – в засуху пыльный углублённый накат, во время дождей покрывались липкой, часто непролазной грязью.
Наступала осенняя распутица. Температуры держались плюсовые, но по ночам становилось совсем холодно. Люди утеплялись, кутаясь в шинели, отогреваясь у костров.
Кратчайшим путём и основным операционным направлением для деблокирования Порт-Артура была полоса железной дороги: Мукден – Ляолян – Хайчен – Гайчжоу… совершенно дурацкие на слух русского языка названия.
Эта часть КВЖД32 тянулась вдоль западных предгорий Феншуйлинского хребта, спускаясь к морю на остриё полуострова, где ещё чудом-матом-героизмом держалась русская крепость.
Наступая вдоль «железки», на левом плече армия Куропаткина имела гористую слабонаселённую, малодоступную местность. Что хоть и являлось естественным препятствием, но не отменяло там войсковых движений – имелось несколько поперечных путей через горные перевалы и труднопроходимые горные тропинки. Высадившись на полуостров со стороны Корейского залива, японцы могли и оказывали на этом направлении давление.