Сам ледокол при форсировании тяжёлых льдов порой вылезал чуть ли не на метр, наваливаясь своим яйцеобразным корпусом на скованные морозами многолетние пласты, затем грузно проседал, продавливая их.
Вымотались вусмерть. Не выспались даже подвахтенные, учитывая, что многотонную махину весь этот сложный участок постоянно трясло и кидало, звеня и дрожа всем, что было не закреплено.
И как укором где-то там за кормой во мгле остался брошенный «Владимир».
Давно они не теряли суда.
* * *
Рассвет принёс облегчение – пурга наконец выдохлась. Теперь можно было поднять беспилотник. И тут ждала приятная новость – уже всего в двадцати милях аппаратура фиксировала разрушенность льда по пятибалльной шкале на уровне «троечки».
А там уже и до Берингова рукой подать. Всё! Считай, вырвались. Вышли.
Правда, «добить» эту миле-двадцаточку тоже ещё надо было. Но после напряжённой ночи уже как-то не пугало.
К проливу Беринга вышли на третьи сутки.
* * *
И за мысом Дежнёва лежали льды, отличаясь, кстати, немного цветом – сказывались состав и влияние вод Тихого океана.
Льды ерундовые, меньше полуметра, что не являлось препятствием для таранных форштевней броненосцев. Тем не менее «Ямал» как само собой повёл караван дальше.
Потеплело и закономерно над морем тянуло туманом. Его веяло ветром и набирающим силу рассветом.
Чуть позже, когда немного прояснилось (впрочем – наплывами), прошвырнувшийся беспилотник предоставил примерную картину.
На экране в разрывах тумана было видно, что «белая поляна» с проплешинами полыньей раскинулась практически до самого острова Святого Лаврентия и…
…легли на штурманские карты линейки… посчитали-прикинули, сколько ещё до чистой воды – получилось восемь-девять часов, при эскадренном в десять узлов.
В планах – довести эскадру до открытых вод и… практически адью!
– Я на контроле, – доложил начальник связи капитану, пропав надолго в радиорубке – «подслушивать».
Рожественский вроде бы как лично своими планами с «ямаловцами» и не делился, но всё «радио» с Санкт-Петербургом проходило через ретранслятор-ледокол. Соответственно содержание переговоров с Авеланом и замыслы Морского штаба секретом не являлись.
И складывалось такое впечатление, что однозначных и чётких планов-то не было – адмиралы оглядывались на обстоятельства и обстановку. Единственное, что проработав несколько сценариев.
Основная тактическая цель «отряду Рожественского» рисовалась примитивно – способствовать прорыву порт-артурской эскадры адмирала Витгефта.
Разведка «русских» работала из ряда вон плохо, но примерную расстановку японских сил знали.