– Надо же… просит. Быстро он привык к благам цивилизации.
* * *
Беспилотник подняли только через час. За это время продвинулись на двадцать миль вперёд, и на радаре даже что-то забрезжило – если не айсберг, то точно судно. Что вероятней, так как и сами уже шли практически по чистой воде, за редкими участками снежуры и битого льда, среди которого крупных кусков уже и не попадалось.
Дистанцию до цели определили в 63 километра.
«Птицу» вывели ровно на пеленг, но пришлось покружить, выискивая просвет в разрывах тумана.
На мостике сгрудились вокруг экрана, словно забыв, что можно воткнуть шнур в параллельный ноут.
– Но это не военное судно, – определили сразу, уже имея представление об образе самого захудалого парусно-винтового корвета.
Увеличив изображение, мнение сменили:
– Орудие на баке. Вспомогательное корыто. Флаг ни с чем не спутаешь, даже с такого расстояния. Бело-красное.
– Что ж, «обрадуйте» Рожественского, – велел Черто́в. Подкатил себе кресло на колёсиках, усевшись как сыч – типа думу думать. – Этого мы держим на радаре. Так? Второй, судя по затуханию сигнала, далеко вне зоны.
– Так что? – спросил оператор беспилотника. – Возвращаться?
– А ну-ка пройдись чуть западней. Над бухтой Провидения. Надо же глянуть – стои́т ли там угольщик?
Над сушей клубился такой плотный туман, что видеокамера было совершенно бесполезна. Радар «птички» что-то зафиксировал в узкой бухте, но сказать со стопроцентной уверенностью, что это судно, а не скала, торчащая посреди акватории, никто бы не решился.
За тридцать минут, пока кружил беспилотник, наконец, прорезался Зиновий Петрович, изъявив желание прибыть на «Ямал».
– Чего он?
– Просит лечь в дрейф.
– Командуй «стоп машина» по эскадре.
* * *
Металось у Рожественском в голове… накладываясь одно на другое.
Во-первых, продолжая идти караваном, «Ямал» оставался «ведущим» и все корабли эскадры подчинялись приказам с ледокола.
Во-вторых, Зиновий Петрович, будучи военным человеком, понимал правильность единоначалия и строгой дисциплины. К тому же зауважал компетентность «ямаловцев» как опытных судоводителей.
А ещё, пусть это будет, в-третьих, оценил техническую оснащённость «пришельцев».
И, невзирая на почти детское упрямое «я сам!» (в контексте «справлюсь своими силами»), понимал, какое тактическое преимущество эта оснащённость даёт, и не хотел отказываться от такой помощи.
В то же время лезло из адмирала всё его начальственное и властное. И нормально это по логике – командующий таким и должен быть. И не стать бы ему адмиралом без амбиций и командирского стержня. Но уж совсем претило Зиновию идти за гражданским судном, как телок. Тем более что всё уже – арктические опасности позади, и те отдельные льдины, что попадались под форштевень его броненосцев, не страшнее весенних кронштадтских.