Война катастрофически затягивалась. Империя, отринув прорисованную иероглифами безупречную утончённость, приняв европейскую реальность прогресса, теперь не могла сойти с этого порочного пути, всё больше ввязываясь в денежную и военную гонку. Выбрав европейский конкурентный капитализм.
Тем самым и как будто возрождая древние обычаи – ритуальные механизмы удаления бесполезного «себя» из общества, заставляя «нищих стариков» ещё больше «нищать», совершая на то сеппуку, или уходя «умирать в горы», давая «молодым» пространство для жизни18.
Япония прогибалась под гнётом иностранных кредитов, обескровливаясь, неся непосильное бремя.
Он знал, что потери в армии уже вынуждают облагать призывом всё более старшее поколение.
Кто был на очереди? Дети?
То́го ещё раз осмотрел, перебирая одно за другим фотографические изображения, доставленные вчера английским офицером. Британец подчёркнуто важно высказал своё мнение о них, впрочем, не отличавшееся от авторитетной резолюции британского Адмиралтейства. И что очевидно и наверняка – британской разведки.
На слуху до сих пор звучали вкрадчивые мявкающие звуки английского произношения, и адмирал позволил себе презрительно согнуть уголки губ: «Всё же каково командовать таким мягким языком?»
Знал бы он, что всего лишь через сорок лет английское вяканье победит суровые окрики приказов на японском19.
Адмирал откашлялся, скользнул взглядом по опустевшей чашке, однако не стал вызывать вестового, продолжив размышления, теперь посмотрев на разложенную карту – театр военных действий. Обычно заломленный край высоких широт ныне был расправлен, показав границу полярных льдов.
Ещё месяц назад То́го и помыслить бы не мог, что теперь ему придётся оглядываться и на северную часть Тихого океана, катая на языке непослушные гайдзиновские названия морей и проливов – Берингов, Берингово20.
Если говорить о значительных силах, за отсутствием оборудованных угольными станциями портов, и даже приемлемых якорных стоянок, оперировать на северную часть Тихого океана было не просто сложно – практически невозможно. Северные широты славились неспокойными водами, непредсказуемыми ветрами, туманами и дождями.
Все прекрасные импровизации или выстраданные планы равнодушно и безжалостно могло нарушить оно – сначала слегка бурливое, а потом взбесившееся штормом море.
И тогда якобы независимые от направлений и силы ветров стальные корабли вдруг уподобятся своим парусникам-предкам, заливаемые водой, жалко скрипящие металлом на вздыбившихся волнах, не способные ни выдать паспортные узлы, ни тем более вести мало-мальски прицельный бой.