Во время Отечественной нохчей возненавидели все, от мала до велика. Каковы горцы бывают, когда берут верх, и какими становятся, когда их гнут, здесь многие рассказывали детям в назидание, больно уж много боли оставил за собой Северокавказский легион, присягнувший на верность фюреру. Прошло без малого пятьдесят лет, подросло очередное поколение зверей, которому позволили выбраться на волю, а точнее, натравили на соседей. Но разнообразные зверства бородатых уродов, о которых услышала Грибовка, никого не удивили.
И уж тем более, не удивили они Фролова. Пережив несколько войн, чисток, разнообразные реформы, перестройку в конце-то концов, этот высохший, невысокий человек с выцветшими невыразительными глазами стал носителем бесценного опыта социальной организации и выживания, о размерах и богатстве которого в приличном обществе лучше всего глухо молчать.
Кстати говоря, невыразительный, соперничающий с черепашьим по эмоциональности взгляд, появился у Егора Васильевича далеко не разу после рождения, а был качеством благоприобретенным. В жизни товарища Фролова случался тот еще покер.
Все остальное, то есть высокое звание Героя Труда и ордена, которых Егор Васильевич никогда не носил, непредставимо-большой для обыкновенного обывателя круг знакомств, незримая паутина взаимных обязательств серьезных людей, раскинувшаяся на полстраны — все это стало всего лишь обязательным приложением к личности руководителя, ошибавшегося за свою жизнь считанное число раз.
Попав вместе со страной в очередной переплет, Егор Васильевич обоснованно предполагал возможность беспорядков, но никак не мог рассчитывать на то, что тряпкоголовым, которых надо было уничтожить еще полвека назад, позволят учинить чуть ли не тотальный геноцид. То, что новая власть «пойдет по беспределу», ни в какие рамки не вписывалось. Более того, откровенно противоречило здравому смыслу. Но, тем не менее, «они» решились.
Фролов не без оснований полагал, что способен договориться с кем угодно и о чем угодно. Долгие десятилетия руководства крупнейшим в области колхозом это подтверждали. В течение этих десятилетий приходилось не только исполнять пожелания партии и советской власти, прожить без учета интересов ментов, бандитов и прочих уважаемых людей также было невозможно. Что греха таить, многое приходилось делать.
Для совсем уж пиковых случаев были Васильевича и прикормленные менты, и гуляющие на крепком поводке лихие людишки, нужда в которых обострилась еще перед перестройкой. Тогда вдруг обнаружилось, что гектар пшеничного поля приносит хорошему хозяину от 500 до 800 долларов прибыли. И это только зерно… А ведь было еще многое. И откормочное хозяйство, и молокозавод, и колбасный цех, и мельница. Кому было интересно, прикинули размеры агрохолдинга и заинтересовались.