Тогда отбиться удалось. Хозяйство и его руководитель вылезли из раннеперестроечных передряг с изрядно поцарапанной шкурой, но живые. Теперь все было по-другому. Шансов договориться с «индейцами» не было.
Складывающаяся обстановка со всей очевидностью намекала на тотальный передел имущества и активов. Шансы отбиться и выжить в начинающейся заварухе Егор Васильевич оценивал как призрачные. Тем не менее, уезжать не стал, и не только потому, что это было ему поперек сердца.
Во-первых, если без боя бросить все, к чему прикипел сердцем за последние полвека, то какой смысл вообще жить? Во-вторых, была у Фролова одна давняя мечта…
Стоит сказать, что в подобном же положении находились многие его знакомые, которые, собственно, и составляли костяк старого директорского и депутатского корпуса Автономии. Каждому из них, так же, как и Фролову, было что терять. Некоторые бежали, но большинство все еще оставалось, без преувеличения, надеясь на чудо.
Но то, что выход — прост, законен и буквально лежит перед носом, Егор Васильевич и подумать не мог. Ну, кто сейчас, в здравом-то уме, помнит постановления РВСР, тем более, не слишком афишируемые даже в те времена?
Лишенный влиятельной родни, авторитета, ресурсов лейтенант вдруг оказался подходящим ядром кристаллизации, вокруг которого можно было вырастить колючий кристалл сил самообороны. И, при случае, списать все ошибки, перегибы и грехи.
— Заранее документы надо было на такой случай готовить, — казнил себя Васильевич. — Да кто же знать мог! Расслабился, понимаешь, столько лет спокойных. Вот и забыл, как на самом деле оно бывает. Хорошо, лейтенант этот вовремя. И прав он, кстати, танцы только начинаются, хотим мы этого, или не хотим. Только того он не знает, что теперь его тоже играть будут.
Несмотря на свою мудрость и житейский опыт, Фролов ошибался. Вояр прекрасно понимал, кто и как будет его разыгрывать, такого юного, наивного и неопытного. Для того, чтобы остаться наивным и доверчивым, у Виктора были слишком хорошие учителя.
— Проще всего, да и разумнее, ни во что не влезать. Через пару месяцев, когда черная дыра будет окончательно сформирована, начнется войсковая операция. Можно и отсидеться. Потом, конечно, тоже времена будут не сахарные, но как-то проживем, — привычно отождествляя себя с людьми, живущими в селе, рассуждал председатель.
Он все-таки пытался найти способ уцелеть в грядущей заварухе, не слишком связывая себя с какой-то из сторон конфликта.
Не получалось. Более того, неожиданно старому, опытному, достаточно прагматичному человеку даже стало немного стыдно. Лейтенант, явно рискнувший погонами, карьерой и, возможно, свободой ради совершенно посторонних людей, не шел из головы.