— Тут уже прямо на площади расстреливают, — бессильно опустился на стул Петров. — Я-то к тебе по поводу Яман… Айман или как его там, которое вы позавчера сожгли. Короче, из Москвы звонили, интересовались.
— Так обычное дело, — пожал плечами Вояр. Блокировали, зашли, обнаружили ямы. В ямах — люди были. Наши люди. Мы таких гнойников уже с десяток раздавили.
При этих словах в глазах лейтенанта появилось смешанное выражение ярости и страдания. Никак не проявляя своих чувств в интонации, он спокойно закончил:
— Таким жить ни к чему. Чистить. Как предки заповедали, до четвертого колена.
Внимательно посмотрев в лицо Петрова, Вояр добавил:
— Люди, кстати, одобряют.
— И все-таки, будь осторожнее! — неожиданно для себя сказал полковник. — Против тебя дело уголовное завели. В среду приедет группа военных дознавателей. Наш-то особый отдел ты из строя полностью вывел.
— В следующую среду? — заинтересованно переспросил Вояр. — А что, это даже неплохо! Люди мне нужны. Белую книгу вот затеяли составлять. О зверствах индейцев. Пусть ребята поработают.
— У них другая задача, — попытался возразить Петров, но в итоге тему развивать не стал, справедливо решив, что зря Виктор говорить ничего не станет. — Еще один вопрос есть. Идут упорные слухи, что СССР решено восстановить. Вы с ума, часом, не посходили? Тут же послезавтра столпотворение будет!
— Зачем что-то говорить? Люди видят, что с врагами народа поступают по советским законам, четко и понятно объясняя, кого и за что, — ответил Вояр. — Люди уже поняли, что самое лучшее в их жизни: безопасность, покой и благополучие — связаны именно с СССР. Каким Союз был на самом деле, уже неважно. Мы восстановим тот Союз, которого на самом деле не было. О котором люди лишь мечтали. Как считаете, стоящее дело? Возьмемся?
— Ему действительно ничего для себя лично не надо, — похолодел от ужаса Петров. — Разве что так, мелочь мелкую: Союз восстановить.
УАЗ Фролова остановился перед густо заросшим входом в узкое ущелье.
— Пойдемте, Виктор, — проскрипел Егор Васильевич, и не оглядываясь, пошел по незаметной тропинке.
Приглядевшись, Виктор заметил, что дорожка ох как непроста. Во-первых, она была очень аккуратно поднята над землей. А камни, которыми была вымощена узкая дорожка, кто-то заботливо, но практически незаметно скрепил крепким, аж сизым от избытка цемента раствором.
Идя впереди, Фролов иногда останавливался, наклонялся и делал странные движения. По скупой точности движений Виктор понял, что перед ним — тонкий ценитель смертоносных сюрпризов. Многогранный талант Егора Васильевича раскрылся еще с одной стороны.