Подошли остальные.
— Место Силы там, — я махнула рукой вниз по лощине.
И присмотрев местечко поудобнее, сбросила с плеч рюкзак, расстелила коврик, села отдохнуть. Мне на сегодня хватит. Много бывает хуже, чем мало. Виктор присел рядом.
— Тоже не пойду. Ничего я в этом не понимаю.
— Это не понимать, это чувствовать надо. Или не надо. В любом случае, ты прав.
— Ты, правда, чувствуешь?
— Да. У меня повышенная восприимчивость к энергиям. Я могу видеть источник болезни человека. Не всегда, но могу.
— И у меня видишь?
— Если тебе это действительно надо, а не ради развлечения, и ты разрешишь, то могу посмотреть.
— А разрешение зачем?
— Ну, как же. Я же лезу в твоё энерготело. Это твоя суть, твоё интимное. Обязательно спросить надо. Или ответить на просьбу о помощи. Да и проще. Потом не такой сильный откат.
— Тебе плохо после таких просмотров?
— По разному. Иной раз нормально, спокойно. А другой раз и тошнит и голова болеть начинает.
— Посмотри меня. Пожалуйста.
— Легко.
Несколько вдохов — выдохов для расслабления, расфокусировка взгляда и я рассматриваю болячки Виктора.
— Жить буду?, — почему-то взволнованно спросил парень.
— Куда ты денешься. Подлечишь почки, колено и будешь, как новенький. Вот только…
— Что?
— Виктор, тебе жениться надо. Твоё тело энергетическое не зафиксировано материальным. Витает в облаках. Мужчина — это космическая энергия. Приземляем вас мы — женщины. Даём энергию созидательную: дом построить, дерево посадить. Хватит воевать, парень. Начинай жить.
— Где же её взять — жену? Мне такая трясогузка не нужна, — и он неопределённо куда-то кивнул.
Должно быть имел ввиду наших попутчиц.
— Да мало ли хороших женщин?
— По-моему, таких, какую я ищу, нет. Что бы и детей хотела, и хозяйкой хорошей была, мужа любила и ждала. Одни клубы и шмотки на уме, — Виктор презрительно сплюнул.
— Вить, у тебя левое колено болит именно потому, что у тебя гордыня относительно женщин. Почему такое отношение?
— Я в детдоме вырос, — выдавил мой собеседник. — Мамашка отказалась. Тоже, наверное, трясогузкой была. Я, как подрос, дал себе слово, что у меня будет большая семья. Дети, кошки, собаки, дом, сад. И жена. Но где бы ни был, узнав, что я детдомовский, девушки носик морщили или гадости говорили. Даже в Армии те, что рядом были или боевые подруги, или…, — парень как-то безнадёжно махнул рукой.
— Вить, верь мне, всё у тебя будет хорошо. Мечты сбываются.
Ночевали в пещере. Костер разводить было негде и не из чего. Снаружи лило так, что брызги залетали в пещеру. Все старались устроится подальше от входа. Ужинали в сухомятку. Семён и Василий хрустели чем-то из своих запасов, я достала финики, печенье и конфеты, а Виктор вытащил из своего объемного рюкзака два больших герметично запаянных пакета.