В этом мире не было смертной казни. К людским ресурсам относились бережно и даже самых отпетых злодеев заставляли приносить пользу. Правда, как уточнил Шико, такие были большой редкостью. Чаще всего к каторжным работам приговаривали максимум на полгода за пьянство, драки, воровство, клевету и жульничество. Месяц-полтора тяжёлого бесплатного труда, на хлебе и воде исправляли большинство нарушителей. Тому, кто попадался повторно, рудники, каменоломни или галеры были обеспечены до конца дней его.
"Святые отцы" отнеслись к угрозам серьезно и больше пока в Столице не появлялись. Зато в Порту их было много. Проповедуют свое бесноватое учение на улицах и даже молельный дом какой-то открыли. Странно то, что у них у же какая-никакая паства появилась. Адепты жертвуют на постройку храма Всех Святых сами и собирают пожертвования по знакомым.
— Почему ваш мэр допустил такое?, — возмутился Шико.
Представитель зачумлённого балахонистыми святошами города вздохнул, пожал плечами и, словно оправдываясь, сказал:
— Святой отец за ним давно уже ходит. Постоянно стоит за спиной и что-то на ухо шепчет. Мэр как не в себе. Даже взгляд пустой стал. Этим летом даже не было официального празднования Светоночи!
Шико и столичный наблюдатель ахнули. Видя, что я не понимаю о чем речь, мужчины наперебой бросились объяснять:
— Самая короткая ночь в году не бывает темной. Светило заходит за горизонт всего на час и небо остаётся светлым.
— В эту ночь чествуют Праматерь, благодарят её за дарованную жизнь, землю и небо. В Храмах возжигают курильни, омывают священную ветвь настоем трав душистых, разламывают свежеиспечённые хлеба с родичами и друзьями.
— Как праздник пройдет — такой и следующий год будет. Много веселья, радости и людей за столом — много благодати божественной на семью, дом и город.
— Бывало, столы выносили на улицы и площади и праздновали всей улицей или кварталом, не чинясь, кто сколько выставил. Что теперь будет, как дальше жить… Сударь, как вы думаете, могу ли я просить у Милорда разрешения остаться с семьёй жить в Замке?
Шут пообещал посодействовать, меня же заинтересовало другое:
— Господин Шико, — обратилась я к брату князя. — А почему вы об этом сегодня впервые слышите? На кого работает представитель замковый, если не доложил об этом вовремя?
В ответ только недоуменное пожатие плеч. Вопросы, вопросы, вопросы… и почти все пока без ответа.
Сидя за стенами Замка, мы ничего не узнаем.
— Мне надо в Порт, — объявила я, как можно тверже и решительнее, чтобы даже не думали отговаривать.
Главное, чтобы самой не передумать.