-- И не трудитесь, господин Тольский. Я, право, не любопытен. Ну, я узнал, кто вы, теперь моя очередь сказать, кто я. Я тоже дворянин, по фамилии Смельцов, Викентий Михайлович; не живу, а прожигаю жизнь, скитаясь по чужим странам.
-- Смельцов... Ведь так вы сказали? Позвольте, позвольте... у вас нет ли дома в Москве?
-- Есть. А что?
-- Ваш дом находится на Остоженке, в переулке?
-- Совершенно верно... Вы почему знаете это? -- удивляясь, спросил Викентий Михайлович.
-- Я жил в вашем доме.
-- Вот что! Стало быть, вы -- мой квартирант?
-- Да, только бывший. В вашем доме, Викентий Михайлович, происходили чрезвычайные, непостижимые явления.
-- Какие же?
-- Необъяснимые... В мезонине вашего дома, как говорят, поселилась нечистая сила; по ночам расхаживает какое-то привидение в образе молодой, красивой женщины, а также появляется там и подобие старой ведьмы.
-- Вы крайне удивляете меня! В моем доме привидения, ведьмы?.. И вы говорите серьезно?
-- Совершенно серьезно. Все это я сам видел, -- ответил Тольский. -- Да и не один я, а также и мои люди. Я не раз хотел разгадать эту загадку, разведать, что за нечистая сила поселилась в мезонине, порывался войти туда... Простите, Викентий Михайлович, я даже приказал взломать дверь, ведшую в мезонин.
-- Ну и что же? -- насупив седые брови, спросил Викентий Михайлович.
-- К сожалению, я не смог попасть туда: кроме обыкновенной деревянной двери, в мезонин преграждала путь другая, железная.
-- Вот что!.. Так вам и не удалось побывать в мезонине и познакомиться с непостижимыми явлениями?
-- Так и не удалось...
-- А очень хотелось? Любопытство донимало?.. Ну да оставим об этом говорить. Лучше поговорим о бедствии, которое угрожает нашей родине.
-- О каком бедствии? Разве России грозит опасность?
-- Большая!.. На днях Наполеон, этот новый Аттила, перешел со своими полчищами Неман и вступил в пределы русского царства.
Тихо проговорив эти слова, Викентий Михайлович печально опустил свою седую голову, а Тольский побледнел как смерть: известие точно обухом ударило его по голове -- он в душе был патриот и горячо любил свою родину.
-- Но как же это случилось? -- несколько придя в себя, спросил он.
Увы! Смельцов едва мог удовлетворить его любопытство: он и сам, находясь долгое время в путешествии, мало знал об этом.
-- Как только корсиканский выходец мог дерзнуть вторгнуться в пределы нашего государства? Какая дерзость! -- громко и раздражительно проговорил Тольский.
-- Прибавьте к тому -- какая непростительная ошибка со стороны Наполеона, -- совершенно спокойно сказал Смельцов, закуривая трубку. -- Да, да, он сделал большую ошибку, предприняв поход в Россию; пожалуй, этот шаг будет для Наполеона роковым.