Василий испугался, принимая женщину за существо неземное, сверхъестественное, но скоро его испуг сменился любопытством. Он стал пристально всматриваться в бледное, но прекрасное лицо незнакомки, как будто старался припомнить что-то.
-- Это она, непременно она, -- шептали его губы. -- Как же ты здесь, барыня, очутилась?
Женщина встала со стула, взяла фонарь и не спеша вышла из горницы. В комнате сделалось темно.
Василий притворил ставню, отошел от окна и вернулся в свою горенку, однако уснуть он никак не мог, раздумывая о видении: "Это барыня... Она, она... Я помню ее хорошо... Только как же это? Одни говорят -- барыня наша умерла, другие -- что она пропала, скрылась неизвестно куда... Говорят по-разному, а только это -- наша барыня Надежда Васильевна... И если она умерла, то, видно, это ее душа странствует по земле".
Едва только проснулся дворецкий Иван Иванович, к нему в комнату вошел сторож и проговорил:
-- Я нынче ночью нашу барыню Надежду Васильевну видел!
-- Василий, да что с тобой? Ты не в себе! Что ты говоришь-то? -- с удивлением воскликнул дворецкий, быстро вставая с постели.
-- Правду говорю.
-- А где ты ее видел-то, где?
-- В нашем доме, в угловой горнице; она на стуле сидела, и фонарь на полу стоял...
-- Может ли это быть! Ведь барыня, говорят, умерла давным-давно.
-- Да мы с тобой ее в гробу не видали!
-- Точно, не видали... А ведь все говорят, что барыня наша скончалась в Питере, и ее смерть наш барин Викентий Михайлович почему-то скрывает...
-- Говорю тебе, жива его супруга... Сам подумай: зачем бы барин стал скрывать, если бы Надежда Васильевна умерла?
-- Но если наша барыня жива, то где же она находится? -- задумчиво произнес дворецкий.
-- Здесь, в доме. Я сам ее видел.
-- Может, ты и видел, только не живое существо, а призрак барыни, ее дух... Понимаешь?
-- Нет, что ни говори, я прошлой ночью видел барыню как есть, во плоти.
-- По-твоему, барыня Надежда Васильевна живет в мезонине?
-- Да, там... И не одна, а с прислужницей. Они-то и пугают жильцов под видом нечистой силы.
-- А зачем барыня стала бы делать это?
-- Зачем -- не знаю, а только это она в ночную пору разгуливает по дому. А ты нашу барыню-то помнишь, не забыл?
-- Ну как не помнить? Как теперь вижу ее, нашу голубушку, нашу заступницу...
-- Вот ночью пойдем к дому, я приотворю ставню -- ты и увидишь ее! -- стоял на своем Василий.
Теперь он был почти убежден, что в мезонине живет не нечистая сила, а жена их барина Викентия Михайловича.