— Ты правда не понимаешь? Орден был создан в стремлении к свободе и во имя свободы, а Чар-Вэй властвуют и подчиняют. Нам Заповеди запрещают лгать и отнимать силой, а в Звезде сплошь насилие и обман. И жизнь для них разменная монета, они даже детей убивают во время безобразия, которое зовут обучением! Боль, страдания, издевательства над слабыми — во всём Тефриане этого нет, только у них!
«А у вас?» — думал Вил, вспоминая белый круг, кожаные петли на руках и глаза Мейджиса Сатсела.
— Ты не можешь знать наверняка, — сдержанно возразил он. — Только слухи. Как все, кто не Чар-Вэй. Ведь никто из Рыцарей никогда не шёл по Семи Ступеням.
— Да знает любой ребёнок! — вскипел Энтис. — Они что, скрывают? Наоборот, гордятся! Им нравится выглядеть ледяными и бесстрастными. Уменье абсолютно скрывать свои чувства — тоже мне доблесть!
— А в Ордене считают — это плохо? Ну, скрывать чувства.
— Почему? Чувства твои, и скрывай, если хочешь! Люди все разные: один сдержанным родился, а у другого всё на лице написано. Но разве я стану лучше, если всегда буду запертой дверью? А Вэй чем меньше на человека похож, тем больше собой доволен. И всем им надо у кого-то отнимать свободу. Ученик подчиняется учителю, вейлин — Магистру. А Лучи, наверно, пляшут под дудочку Верховного. Вот он-то свободен — за счёт остальных! И весь Тефриан у них в руках, кроме Ордена, все до единого!
— И все их любят, — заметил Вил.
— Все? — Энтис сощурился и насмешливо фыркнул. — Не верю. Все побаиваются — вот это вернее!
— Они многое делают для Тефриана.
— Они правят Тефрианом! Ты не видишь… Как они обращаются с учениками? Будь покорным или умрёшь. А ученики терпят. Им необходима власть, а на цену плевать. Но тот, кто готов отдать за власть свою свободу, непременно будет отбирать её у других. Не для Тефриана, а для себя они стараются.
— Но они управляют погодой, — напомнил Вил. — И лечат, и следят, чтобы никто не нарушал законов. И ведь законы-то не Звезда выдумывает! Правит король. Звезда выполняет его приказы. Помогает ему.
— Да — из-за Ордена! Они не могут властвовать явно: Великая Тайна держит их, как ошейник и цепь держат собаку. Но у них есть власть, Вил. Только скрытая. Законы издаёт король — а кто их шепчет ему в ухо? Верховный. Много ли сьер сделает, не спросив совета у вейлина? Разве что детишек своей подруге! Вот какая свобода у Тефриана. Лишь Орден стоит между Звездой и этим подобием свободы!
Правильно он меня ударил, грустно думал Вил. Хватило же ума лезть к Рыцарю с вопросами о Вэй! Но ведь я прав, а он не понимает, я мог бы объяснить… Нет! Незачем. Он — Рыцарь, и этим всё сказано.