Глава 34. Соединение с мечом
— За что они так не любят Орден?
Энтис сидел на груде валежника и глядел в пламя. Вилу-то и в трактире было вполне уютно, но Энт захотел уйти… а те торговцы за соседним столом ничего особенно обидного не сказали. Энт давно уже мог услышать об Ордене много всякого и похуже!
— Да ну их в трясины. — Вил присел рядом, вынимая из чехла минелу. — Выбрось ты их из головы.
— Нет, — печально сказал Энтис, не отрывая взгляда от огня. — Мне надо понять.
— Лучше б ты о чём другом подумал. А хочешь ту песню о леди Ливиэн? Она ж тебе нравится?
Энтис поднял к нему лицо, снежно-белое во тьме, недоумевающее, несчастное.
— Я хотел их спросить, да неудобно: будто подслушивал. Столько недобрых слов… почему?!
— Да они просто для смеху. Я тебе о ком угодно с полсотни таких шуточек расскажу.
— Нет. Ты не слышал, ты пел. Шутить они уже потом начали.
— Сроду сплетни добрыми не бывали, Энт. Не знают они об Ордене ни черта, вот и всё.
— Тогда зачем говорить?! И они знают, в том-то и дело! Но… словно Заповеди… ну, каприз. Глупый и бесполезный. Но ведь Заповеди-то и делают нас Рыцарями! Защитниками. Теми, кто сумеет спасти Тефриан, когда придёт время. Как те воины в Войну Теней. Заповеди не причуда, не оковы, а… наша суть. Ткань, из которой сотканы наши души. Потому мы и Рыцари Света.
— А другие, кто не Рыцари… — Вил задумчиво кивнул: — О, ясно. Другие. Просто совсем иное, да?
— Ну, не совсем. Ведь всюду люди — и в Тени, и за Чертой. Если к нам идут, мы принимаем.
Вил засмеялся. Ничего хорошего смех не предвещал: в нём звенели льдинки и сталь билась о сталь. Энтис впился зубами в губу и уставился в огонь. Ну почему, стоит хоть на волосок утратить душевное равновесие, он немедленно краснеет?! С детства пытался отучиться, но безнадёжно, как ни старайся…
— Я не то имел в виду, — пробормотал он. — Я не о тебе… ну, понимаешь? Обиделся?
— Да вроде не за что. Я правда понимаю, Энт. Зайти за Черту или прийти в Орден — не одно и то же.
Что-то неясное тепло толкнулось у Вила внутри… Он лёг на спину; его затылок касался руки друга, над ним сверкало сотнями звёзд тёмно-синее ночное небо. И глаза твои, Энт, прямо как звёзды…
— Не умею я с людьми, — вздохнул Энтис. — Мне лошадей только можно доверять… Никогда не хочу ранить твою гордость, и всё время это делаю!