— Гордость опасная подружка, — тихо отозвался Вил, — для таких, как я. Привыкну с ней носиться — и мне конец. Слушай, как звучит: «гордый менестрель». Вроде белого бира или рыбы с ногами. Смешно.
— Не смешно, — серьёзно возразил Энтис. — Грустно и неправильно, если эти слова вызывают смех.
Вил вспыхнул, поморщился и поспешно согнал краску с лица. Он-то умел не краснеть: в своё время мама растолковала ему, пятилетнему, тесную связь между алыми пятнами на коже, смятением в сердце и трещинкой в защите от мира. Вроде дырки на штанах, решил он, и выучился и убирать, и вызывать румянец: порой дырка на штанах — вещь полезная. Но не сейчас! Подойти с робким видом и протянутой рукой к богатой красотке — дело привычное; но оказаться в роли нищего рядом с другом… Нет уж.
— Ты думаешь о чём-то своём, — сказал Энтис с ноткой печали, — и мы с тобою далеко-далеко друг от друга, хоть наши тела и соприкасаются. И так почти всегда. Кто-то рядом — и за тысячи таров от тебя. Видишь, слышишь и можешь дотронуться рукой — и ничего, ничего, кроме пустоты или тумана…
— Ну и скажи спасибо, — с усмешкой отозвался Вил. — О пустоту пальцев не поранишь.
— Я не боюсь ран. Обман страшнее.
— Обман повсюду. Если его бояться, лучше сразу с обрыва в речку.
— И лучше! — вспылил вдруг Энтис. — Но ты говорил — одни дураки так уходят! А сейчас другие речи?
Вил прищурился, вглядываясь в сердитое лицо друга.
— Ничуть не другие. Что это на тебя нашло?
— Значит, все всегда лгут, и хорошо, так и надо? А если сердце у тебя болит от этого, тогда как быть? Всё равно таскаться по земле, издавать звуки и притворяться, что живёшь? Знаешь, достойнее признать поражение и предпочесть Сон Меча такой «жизни»! Уж он-то будет настоящий, без обмана!
Вил приподнялся на локте.
— Если Рыцарь признал поражение — сразу Сон Меча? Так Каноны велят? Или иначе честь теряешь?
— С чего ты взял? Каноны, они… ну, случаи разные. Поступки и результаты. Ох, как тебе объяснить… Каноны ничего не велят. Они предупреждают, советуют. А честь тут вовсе ни при чём.
— Тебе видней, — хмыкнул Вил. — А вам про Каноны нельзя людям рассказывать? Тоже тайна Ордена?
— Нет, не тайна… — Энтис помрачнел: — Мы люди, Вил! Ты снова… ты шутишь, да? Дразнишь меня?
Ох, ну кто вечно тянет меня за язык?! Зачем я с ним так? Прямо как у ребёнка яблоко отнял!
— Ну, люди… а что хорошего? Люди зверушки ядовитые, злобные. Бир не тронет, если сыт, а люди давиться будут, а сожрут. Просто для забавы, как те, в трактире. Или я. — Вил невесело усмехнулся. — Я ж тебя вечно задеваю. Ты то грустишь, то злишься, то глядишь, как на чудо. Разве тебе со мной просто? — он вздохнул… и слова вырвались сами, он не хотел их говорить! — Тебе в Ордене жить куда лучше.