— Не просто, — признал Чен. — Совсем нет. Но он уже видел только огонь. У меня не было выбора.
— Но получилось же! — Сальвье оживился: расстроенный учитель уступил место учёному. — Кажется, и впрямь имело смысл сделать тебя Лучом. Ты молодец, малыш. Сам додумался, или Каэрин выучил?
Ченселин подарил ему быстрый взгляд из-под опущенных ресниц. Этаррис понимающе кивнул:
— Это твоё, и ты не рвёшься кричать о подробностях на весь Тефриан.
— О чём тут кричать, милорд? Кто увидит призрак молнии на моих веках, когда гроза уже позади?
— А ты-то отлично всё разглядел, — уверенно подвёл итог Сальвье. — М-да, впечатляет. Войти в связку и нырнуть вместе — и то риск немалый. А дотянуться до человека через Поле и унести, когда ты сам в Сумраке, — это уже нечто из легенд. — Он задумчиво погладил подбородок. — Интересно, как подобные фокусы сказываются на состоянии Чар? Нет-нет, я не в упрёк. Но мне хотелось бы знать.
— Не я ли отнял у его Кружева голос? — Чен кивнул: — Я ждал вопроса. Нет, милорд. Когда я взял его из костра, оно уже не пело. Оставалось живым — да. Дышало, сплеталось с моим, или я просто выронил бы его в пути. Но после крика о помощи я ни ноты не слышал. — Он печально посмотрел на бывшего Чар-Вэй. — И не во мне дело. Это ужас. Вы ведь знаете не хуже меня. Наши нежные Рыцари, дети Света, сломали его душу и залили её страхом. Дразнили тенью свободы и выдёргивали надежду из пальцев, едва он начинал верить в реальность спасения. А потом был костёр. Вот так и убивают Чар.
— И ты всё слышал? — мрачно спросил Сальвье.
— Он рассказал. Бедный самоуверенный дурачок, решил поиграть в героя… Великая Тайна! Ловушка для глупых детей…
Впервые за пять лет Этаррис заметил на этом бесстрастном красивом лице признаки волнения.
— Что он говорил?
— Пересказ вряд ли улучшит вам настроение, милорд, если вы не любите описания пыток. В пытках им поистине нет равных. Вам случалось видеть кота, играющего с мышью? Каэрин мне как-то показал. Незабываемое зрелище. Весьма поучительное. Вот и они играли. Отпускали — и ловили. Свобода ценой лжи, унижения, измены… и затем Чар. Он тут всё твердил: «У них были спокойные глаза — спокойные, холодные. Им было интересно, просто интересно». Спокойные! — он позволил голосу слегка дрогнуть. — Я понимаю, у них не было причин волноваться. Отчего бы и не поразвлечься с глупенькой мышкой, коли она сама прыгнула в лапы? Интересно, легко, безопасно. Трясины Тьмы!
— Они Рыцари. — Этаррис пристально глядел в гневные чёрные глаза. — И Великая Тайна — реальность. Остановись. Ты не бог и не второй Певец. Мы не воюем с Орденом. Мы служим Тефриану.