— Ребёнком, — непонятно протянул Мейджис. — Так. А теперь ты мужчина, стало быть. Твоё имя?
— Вил… Вилрей Тиин.
— Сколько тебе лет, Вилрей Тиин?
— Тринадцать. Милорд, пожалуйста!
— За любовь платят, Вил. И за милость — также. Хочешь заплатить за свою Лили?
Мальчик судорожно всхлипнул и припал губами к его руке. Мейджис отступил, брезгливо морщась.
— Будешь вести себя, как трусливая избитая собака, я передумаю. Эти рыдания и сопли — да или нет?
— Да, — выдохнул мальчик.
— А цена?
Мальчик, не поднимаясь с колен, гибко распрямился, отбросил со лба массу спутанных волос.
— Мне всё равно, если для Лили.
Он лжёт — или он больше, чем кажется! Низкие души не способны на жертвы такого рода!
Милорд смотрит пристально. Опасный взгляд. А во мне растёт какая-то странная боль, всё сильнее и сильнее. Когда эта проклятая пытка кончится — попрошу, наконец, у Милорда танец, сталь со сталью. Если есть раны на теле, то раны в сердце меньше болят… Почему, почему он так долго молчит?!
— Ну что ж, Вилрей Тиин. Коли ты ребёнком себя не считаешь, то плати, как мужчина. Ещё десять ударов. Один звук — и твоя минела полетит на камни, а ты — за Черту. После всех десяти. Принимаешь?
— Да, конечно. — Его глаза казались огромными чёрными ямами на бледном лице. — Спасибо, милорд.
Его голос был пресным и прохладным, как талая вода. Он встал и пошёл к столбам, высоко вскинув голову. Бесстрастное лицо — ни смущения, ни страха. Зато мне было страшно: я был почти уверен… и это случилось — он смотрел на меня в упор. Он знает, что умрёт. Цепи лязгнули. Мерцанье, зачем?! И почему Мейджис позволил?! Боги, мы же убиваем его!
Я чуть не вскрикнул в миг удара, а он зажмурился, но молчал. Только вздрагивал, когда кнут опускался. Из-под зубов, впившихся в нижнюю губу, текла кровь… Меня мутило от запаха крови, в глазах алый туман, удачно, что я позавтракал легко и давным-давно… На пятом ударе из-под сомкнутых век поползли слёзы. Пожалуйста, молил я неизвестно кого и о чём, ну пожалуйста, не надо, не надо!
Восемь. Как страшно боль искажает лица! Девять. Не шевельнулся. А жив ли он ещё? Десять. Лишь бы не упасть на камни, где его кровь. Умрёт он или нет — но я уже никогда не буду прежним.
___
Он с усилием вскинул голову и разлепил веки. Вздохнул — получился хриплый стон — и улыбнулся. На миг его глаза вспыхнули почти безумным торжеством. С него сняли цепи, бережно придержав за руку, когда он качнулся к столбу; он резко вырвался, словно попытка помочь оскорбила его. Закусив губу, расправил плечи и медленно пошёл к минеле, ожидающей его в руках Лорда-Смотрителя.