Я внимательно посмотрел на нее, и все сразу изменилось. Я поверил в чудо — она была здесь, живая. Она стояла здесь и смеялась, и рядом с этим все остальное было неважно.
— Что это у вас за рожицы сегодня? — спросила она.
— Да городские у нас рожицы. Сюда они не вписываются, — сказал Кестер. — Все никак не привыкнем к солнцу.
Она засмеялась.
— Сегодня у меня отличный день. Бестемпературный. Мне разрешили выйти. Давайте пойдем в деревню и выпьем по аперитиву.
— Конечно, пойдем.
— Пошли!
— А не прокатиться ли нам в санях? — спросил Кестер.
— Я вполне смогу дойти пешком, — сказала Пат.
— Это ясно, — сказал Кестер. — Только я никогда еще не садился в такую штуку. Хочется попробовать.
Мы позвали санного извозчика и по спиральной дороге спустились вниз, в деревню. Мы остановились перед кафе с небольшой террасой, залитой солнечным светом. Здесь было полно народу. Некоторых посетителей я узнал — они мне запомнились по санаторию. Был тут и Антонио — итальянец из бара. Он подошел к нашему столику и поклонился Пат. Рассказал, что прошлой ночью какие-то весельчаки выкатили кровать с лежавшим на вей пациентом из его комнаты и втолкнули в палату одной уже совсем ветхой старушки учительницы.
— А зачем они это сделали? — спросил я.
— Потому что он выздоровел и на днях должен уехать отсюда, — объяснил Антонио. — В таких случаях здесь всегда устраивают что-нибудь в этом роде.
— Таков, дорогой мой, пресловутый юмор висельников, то есть остающихся, — сказала Пат.
— В горах взрослые дяди превращаются в малых ребят, — как бы извиняясь, сказал Антонио.
«А ведь вылечился, — подумал я. — Кто-то вылечился и едет домой».
— Хочешь выпить, Пат? — спросил я.
— Хочу. Бокал мартини. Сухого мартини.
Заиграло радио. Венские вальсы. Словно легкие светлые флаги, они ритмично развевались в прогретом солнцем воздухе. Кельнер принес очень холодное мартини. Росинки на запотевших бокалах искрились на солнце.
— А ведь как приятно посидеть вот так, правда? — сказала Пат.
— Очень приятно, — ответил я.
— Но иной раз это невыносимо, — сказала она.
* * *
Пат пожелала пообедать в деревне. В последнее время она непрерывно находилась в санатории, и это был ее первый выезд. Она заявила, что если пообедает в деревне, то почувствует себя вдвойне здоровой. Антонио присоединился к нам. После обеда мы вернулись в санях наверх, и Пат ушла к себе: доктор предписал ей двухчасовой дневной отдых. Мы же с Кестером выкатили «Карла» из гаража и осмотрели его. Два рессорных листа сломались — надо было их заменить. Хозяин гаража дал нам инструмент, и мы взялись за работу. Затем долили масло и смазали все точки шасси. Когда все было готово, мы вытолкнули «Карла» на улицу. Замызганный грязью, с обвисшими крыльями, он стоял на снегу.