— На шоссе медленней нельзя, — пояснила она. — Знаете, а Франц поставил на свою машину мотор от гоночного автомобиля. Получилось нечто космическое.
— Кажется, вы с Бауэром очень близки, — осмелился заметить Петер.
— Да. Очень, — явно поддразнивая его, она выделила это слово. — Я на все готова ради Франца.
— На все? — так же подчеркнуто переспросил он.
Илона взглянула на него, изобразив на лице притворный ужас. И тут же, облизнув кончиком языка губы, порочно улыбнулась.
— Если я правильно поняла, что вы имеете в виду, господин Адлер, — с неожиданной чопорностью сказала она, — то вам должно быть стыдно. Франц не свободен. Более того, его жена — моя лучшая подруга. Даже если бы я решила изменить своему непреложному правилу, — спать только с холостыми мужчинами, — то все равно никогда не смогла бы предать Амелию. Вы ведь знакомы с ней?
— Да.
— Тогда вы должны понимать, что человек, способный обидеть такую прелестную женщину, заслуживает самого жестокого наказания. Кроме того, Франц без ума от нее. Он и не смотрит на других женщин, и тем более, на меня.
— Почему «тем более»? — удивился Петер.
— Потому что я ему не нравлюсь. Мы просто хорошие друзья.
— А он вам?
— Нет, святой отец. Говорю как на духу, Франц — не в моем вкусе.
— А какие мужчины вас привлекают?
Она так посмотрела на него, что Петер возблагодарил судьбу за то, что не сидит за рулем. Аварии было бы не избежать.
Прошло, наверное, не меньше минуты, прежде чем он осмелился взглянуть на Илону, но она снова сосредоточилась на дороге.
Некоторое время они мчались в полной тишине, хотя казалось, в воздухе потрескивали невидимые электрические разряды.
Илона просто изнемогала от желания… Бог ты мой, как ей хотелось дотронуться до этого изумленного лица и целовать, целовать его, не переставая… Забыть все на свете, шептать Петеру на ушко нежные слова, заставляя его трепетать от упоительной страсти. А как было бы чудесно освободить это прекрасное тело от сковывающей все движения одежды и ласкать его исступленно, до изнеможения…
Такого Илона не испытывала еще никогда. Ее, опытную в любви женщину, бросало в жар, когда она представляла себе, что их тела сольются в единое целое. Господи, как ей нужен этот человек!
Нужен, но для чего? Для постели? А может быть…
Нет, нет и еще раз нет! Она выбрала этого мужчину для того, что бы родить от него ребенка. Но почему тогда от одной только мысли о близости с ним все вокруг наполняется каким-то особым смыслом?
В молчании они проехали полчаса, потом еще столько же. Наконец Петер не выдержал:
— Еще далеко?