Шепот весны

Амелия даже про свою дочь забыла, — она глядела, не отрываясь, на лицо Илоны, этой пожирательницы мужских сердец.

Когда няня внесла в палату новорожденную, большие карие глаза подруги не выразили ничего, кроме вежливого интереса. Но стоило развернуть пеленки…

Молодая мать знала, как Илона Орошвар относится к младенцам. Беспокойные, капризные крохотные существа, к которым никогда не знаешь, как подступиться! Они беспрестанно плачут, хватаются ручонками за дамские украшения на шее и в прическе и вообще доставляют массу хлопот.

И вот одно только прикосновение к крошечному нежному тельцу — и перед Амелией сидит не тридцатилетняя, уверенная в себе «секс-бомба», а мадонна с младенцем.

Пухлые пальчики маленькой Аннеты, уютно расположившейся на коленях гостьи, держат ее указательный палец, голубые глазенки сияют. И та отвечает ребенку нежной, растроганной улыбкой.

— Боже, — глухо простонала Илона. — Никогда не думала, что такое может со мной случиться. Дорогая, оказывается, я тоже хочу ребенка!

Амелия, еле сдерживая лукавую усмешку, отвернулась к окну.

Деревья с шарообразными кронами… аккуратно подстриженный газон, расчерченный на квадраты пешеходными дорожками… Казалось, вот-вот мимо прошествует немолодая фрау, ведущая на цепочке столь же тщательно выстриженного пуделя.

Но на этой тихой окраине Вены расположилась не чья-то шикарная загородная резиденция, а клиника для состоятельных людей.

Спрятав улыбку, Амелия повернулась к Илоне.

— Завести ребенка? И что же тебе мешает? — спросила она. — Все, что для этого нужно — выйти замуж за Ульриха.

— Выйти замуж за Ульриха? Черта с два. Да я этого и врагу не пожелаю! Стать фрау Гроссмайер? Ну уж нет…

Вот и пойми ее. Амелия снова воззрилась на подругу в полном изумлении.

— Но… всего только месяц назад ты говорила, что без ума от него!

— Вот именно, «без ума». — Илона болезненно скривила губы. — Этот Ульрих — невыносимый зануда. Постоянно критикует мои наряды, говорит, что они чересчур откровенны. Сноб паршивый. Но ты-то, дорогая, надеюсь, не считаешь, что я одеваюсь вульгарно?

Она склонилась над малышкой, которая не сводила глаз с огромных серег в ушах гостьи.

Амелии ничего не оставалось, как промолчать. Нет, положа руку на сердце, она никогда бы не сказала, что Илона — вульгарная особа.

Яркая? Да. Экстравагантная? Пожалуй. Одевается порой вызывающе? Да. Но ведь это вполне естественно! Илона — художница, артистическая натура. К тому же среди ее предков были выходцы из Венгрии, то ли мадьяры, то ли цыгане… Амелия не сомневалась, что если бы какой-нибудь мужчина по-настоящему узнал Илону, то он не только оценил бы ее искренность и широту души, но и полюбил без колебаний, простив не всегда безупречный вкус. Ульрих — увы! — на это не способен.