— Знаете, иногда мне бывает достаточно одного взгляда на клиента, чтобы определить его вкус, — продолжала она. — Ведь большинство людей выражают себя не только в одежде, но и в обстановке? И вы в том числе… На мой взгляд, ваш стиль — консервативность, традиционность.
— Но я совсем не хочу, чтобы мое жилище напоминало средневековый замок, — неожиданно запротестовал Петер. — Да, мне нравятся строгие пропорции… Но я отнюдь не против деревянных панелей и витражей из цветного стекла. Пусть в этом альпийском домике будет светло и уютно. — Он говорил с таким азартом, что Илона была потрясена. — Что касается мебели… — Его серые глаза, обычно такие холодные и спокойные, вдруг ярко вспыхнули. — Знаете, я люблю сочетание яркого неба и чистого снега. Пусть ковер будет голубым, а кресла и стены — белыми. И столы светлые, прозрачные, из стекла. А кровать, наоборот, массивная и широкая. Такая, что нырнешь и, кажется, уже не выплывешь наружу. Остальное… Остальное можете сделать по своему вкусу.
Простодушие этой реплики слегка позабавило ее.
— Спасибо, что не учите меня, как нужно работать.
Илона почувствовала к Петеру невольное уважение. Все-таки за этим внешним лоском и хладнокровием скрываются некие пристрастия и привязанности.
Он посмотрел в ее лукаво улыбающиеся глаза и сконфуженно рассмеялся.
— Извините, — сказал он. — Кто бы мог подумать, что меня занесет? Не понимаю, что со мной произошло? Только открыл рот и… пожалуйста.
— Значит, это случилось на уровне подсознания, Петер. Ведь самое дорогое и сокровенное в человеке прячется далеко-далеко внутри. Может быть, вам стоит почаще заглядывать в себя? Вот сейчас вы произнесли свой монолог страстно, на одном дыхании и этим, кстати, очень помогли мне. От всей души благодарю вас, — теперь я знаю, как мне поступить… Не будем же откладывать наше общее дело в долгий ящик. Едемте обратно… По дороге вы позвоните и сделаете все необходимые распоряжения.
Петер смотрел на прелестное оживленное лицо Илоны и понимал, что она права. Нельзя напрасно терять время. Ни минуты.
Они вышли из дома и направились к автомобилю.
— Пока вы будете звонить, я запасусь провизией, — заявила она, усаживаясь на свое место. — А за вином мы заедем в один монастырь. Это по дороге. Вы любите вино, Петер?
— Смотря какое.
Она снова взяла его за руку, и на этот раз он не сопротивлялся.
— Вам понравится монастырский выдержанный «рислинг», — заверила она. — Только не пейте слишком много. А то и сами не заметите, как окажетесь под столом. Но бутылочка-другая будет очень кстати. Простите, Петер, но вы так напряжены — словно до предела натянутая струна. У вас какие-то неприятности?