Городу, в котором он жил, в сентябре исполнялась круглая дата. Об этом событии напоминали красочные юбилейные плакаты, развешанные чуть ли не на каждом углу. По историческим меркам совсем ещё молодой город. Почему-то здесь любят снимать свои картины маститые режиссёры и сюда частенько приезжают с концертами известные актёры и музыканты. За последние несколько лет город очень сильно изменился, разросся — новые высотные дома, современные бизнес-центры, магазины.
Но, несмотря на усиленное строительство, здесь сохранилось много довоенных построек и старых микрорайонов. В одном из таких мест и жил Вадим.
Двухэтажные кирпичные здания с ветхими балконами занимали целые кварталы, и его родной, утопающий в зелени дворик находился как раз в окружении трёх таких домов. Со стороны дороги к ним нагло примкнула блочная пятиэтажка.
Почти в центре двора над густыми зарослями сирени возвышалась полусгнившая голубятня, а рядом стоял грубо сколоченный столик, за которым соседские мужики частенько распивали самогон и до полуночи резались в домино или карты. Шумная компания из четырёх человек и сейчас была там. В том числе и отчим.
Вадим приблизился к своей двухэтажке. У подъезда в тени крыжовника развалился Тайсон. При виде знакомого лица пёс, не поднимая головы, вяло стукнул по земле хвостом.
— И я рад тебя видеть, — сказал Вадим.
В комнате, как и предполагалось, стояла невыносимая духота. Ни малейшего дуновения ветерка в распахнутую настежь балконную дверь.
Он принял холодный душ, плотно задёрнул шторы и с удовольствием растянулся на диване. Несмотря на жару, ему удалось задремать. Пробудился он оттого, что в мобильном телефоне сработал будильник. Вадим лениво приоткрыл глаз — семь пятнадцать.
Он поднялся, натянул брюки и пошёл на кухню. Мать хлопотала над кастрюлями, собирала на стол. Вкусно пахло жареной картошкой. На табурете в трусах и белой майке, широко расставив волосатые ноги в резиновых сланцах, сидел отчим. Он заплетающимся языком рассказывал о каком-то Славике, который недавно отравился палёной водкой. Наградив Вадима тяжёлым мутным взглядом, снял со стола локоть и попытался выпрямить спину.
Вадим склонился над раковиной и припал губами к крану с холодной водой.
Мать слегка шлёпнула его полотенцем по плечу:
— Сколько раз говорила: возьми кружку.
Он вытер мокрые губы тыльной стороной ладони.
— Так вкуснее.
— Да плевал он на тебя, — вклинился в разговор Василий и грязно выругался. — Вырастила сыночка на свою голову — вытворяет, что хочет!
Его грубый комментарий заставил Вадима резко обернуться.