Моя страховая компания с радостью уцепилась за эту версию, особенно когда узнала, в каком состоянии я был доставлен в госпиталь. Говорят, от меня так разило алкоголем, что ликёро-водочный завод отдыхает! В результате они посчитали пьяную драку с членовредительством нестраховым случаем и отказались от каких-либо выплат. Спорить и что-либо доказывать не имело смысла. К тому же у меня не было ни документов, ни денег, ни самой страховки. Всё осталось в песках. Вот так я и превратился в нищего, бесправного бомжа.
С этого момента отношение ко мне резко поменялось. На улицу, конечно, не выставили, но обезболивающие лекарства, чистые бинты и внимание персонала — всё осталось в прошлом. Хорошо, хоть кормить не забывали. Три раза в сутки — местное варево, которое не возьмёшь в рот, и двухлитровая бутылка воды на весь день. А потом санитарам надоело выносить за мной судно, и у меня появилось новое развлечение — «Доберись до туалета» называется. Где-то вдоль стенки, где-то ползком на брюхе. Благо у них везде стерильная чистота. Я оценил это уже сидя за решёткой — вот где полная антисанитария. Моё спальное место было на полу и отделялось от вонючего «очка» всего лишь рваной картонной перегородкой. Можешь себе представить, что творилось на жаре в тесной и душной камере, где закрыты двенадцать грязных, потных мужиков! Добрый дяденька полицейский пообещал, что я навечно сгнию в тюрьме, если не выплачу долг за лечение. А уж он создаст мне для этого все условия.
Вадим замолчал. Находясь под впечатлением от его рассказа, Полина не сразу обрела дар речи. Обидно, конечно, что туристический бизнес накладывает на жителей свой отпечаток, искажая и привнося в общество однобокую мораль. Будет очень печально, если вдруг настанет день, когда понятие о сострадании и милосердии к ближнему совсем обесценится в угоду деньгам.
— Вадим, — позвала она, — а выбрался-то как? Консульство помогло?
Он поднял на неё глаза. У него был такой удивлённо-пронзительный взгляд, что Полина мгновенно устыдилась своего вопроса. И правда, о чём это она? Их с Янкой и здесь-то никто слушать не захотел, а на чужой территории и подавно помощи не допросишься. Пригубив кофе, она терпеливо ждала, что он ей ответит.
— К сожалению, в Хургаде нет нашего консульства, только в Каире, — сцепив пальцы рук в замок, ответил Вадим. — А как ты понимаешь, сидя за решёткой, к тому же без денег и документов, туда очень сложно добраться. Я бы даже сказал, невозможно.
— Тогда как? — недоумевала Полина.
— Подарок судьбы, — пояснил он полушутя-полусерьёзно. — Перед экскурсией на сафари у меня порвалась цепочка с крестиком. Накладных карманов на штанах хоть отбавляй — вот я и спрятал своё сокровище в один из них. После всех передряг крестик куда-то исчез. А вот тонкая цепочка уцелела — завалилась за внутренний шов. Я обменял её у охранника на один телефонный звонок. Дальше за дело взялся мой друг — и только благодаря Серёге я нахожусь сейчас здесь. С тобой.